Николай Степанов - Магистр. Трилогия

– А Сельга не сказала, куда он делся?

– Об этом в деревне не знает никто. Но удивляет еще одно. Психолог имел такой же цвет кожи, как у тебя, но пятиугольник располагался у него на груди, а не на шее.

– Откуда девочка все это знает? – спросил я, дотронувшись до родинки.

– Сельга ходит учиться к местному колдуну, она очень усердная и наблюдательная. Именно от нее я узнала, какое испытание мне предложит долговязая брюнетка.

– Принцесса, а ты бы стала меня отбивать, если бы соперницей была не Ларина?

– Скорее всего, нет, хотя перспектива почувствовать себя рабовладельцем собственного господина несколько забавляла. Хотя какой из тебя владыка? Ударил всего раз, и то за дело, да еще зачем-то спас от змеи.

– Ты же спасла шнырика, а я чем хуже?

– Тогда зверек просто спрятался под мою одежду и в испуге прижался к груди. Я еще не знала, зачем он нужен, но твердо решила, что змея его не получит. У меня ведь никогда не было друзей. С сестрами встречались редко, и то лишь для того, чтобы выведать как можно больше слабых мест, а затем при случае ударить больнее. Теперь же у меня есть настоящий друг, который если и делает пакости, то ненароком. Ему можно рассказать все, прижать к щеке и услышать, как бьется рядом чье-то преданное сердце.

Сонька еще много говорила этой ночью. Затем попросила рассказать о себе, удобно устроившись у меня под мышкой. Слушая историю о моих похождениях на Шаркусе, она заснула с очаровательной улыбкой на лице. Любуясь этой почти детской безмятежностью, я поцеловал спящую красавицу и последовал ее примеру.

Деревня еще спала, когда тихий стук нарушил мой чуткий сон. Осторожно, чтобы не побеспокоить принцессу, я сполз с кровати и открыл дверь.

– Твое рабство закончилось? – шепотом спросил Эльруин, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Мы тихо отошли от комнаты.

– Наверное, да. А у тебя как? Проблем не было?

– Никаких. Ринка – самая прекрасная девушка на свете! Лучше ее только Сонька.

– Надеюсь, ты не сказал ей все это ночью?

– Вообще-то я пытался, но успел произнести лишь первую фразу. А дальше началось что-то волшебное. Она…

– Подробностей не надо, – перебил я готового поделиться своими яркими впечатлениями Эла, – я в колдовстве все равно ничего не понимаю. Лучше пойдем на занятия.

Чтобы никому не мешать, тренировку провели на окраине деревни. Мы ограничились физическими упражнениями, поскольку оружие осталось в доме Полына. Эльруин все еще находился под впечатлением прошедшей ночи, и улыбка ребенка, которого вдоволь накормили конфетами, не сходила с его лица.

– Серж, Ринка сказала, что сегодня ночью превратила меня в мужчину. Во-первых, я не почувствовал никаких превращений. А во-вторых, кем же я был до этого? – наивно спросил он.

– Выкинь из головы ее слова, хотя с физиологической точки зрения она в чем-то права. Но в широком понимании превращение юноши в мужчину определяется все-таки не победами над представительницами прекрасного пола.

Когда мы возвращались к гостевому дому, в деревне кипела работа. Снимали яркие украшения и разбирали праздничные постройки. Отослав юношу будить спящую красавицу, я направился к старейшине. Необходимо было забрать одежду и оружие, а также разузнать как можно больше о предстоящем пути через пустыню Огня. Рассказ старейшины меня сильно озадачил. Нас ожидал изнурительный трехдневный переход по раскаленным барханам. Идти в тех краях можно только ранним утром, поздним вечером и ночью, причем в специальной одежде.

Кроме все убивающей жары, в песках неосторожных путников подстерегала смертельная опасность по имени гдэв. Эти существа, ростом в полтора раза выше человека, напоминали ночных обитателей Людоедской пустоши, но в отличие от них были лишены волосяного покрова. Гдэвы выползали из своих укрытий в самую жаркую погоду. Температура в семьдесят градусов являлась для них комфортной, поэтому кожа пустынных монстров была твердой, как камень, что делало их неуязвимыми для оружия рослов.

Жители деревни редко отправлялись в пустыню. Единственной целью таких вылазок были небольшие песчаные змеи, яд которых имел редчайшие целебные свойства, а жировой слой являлся уникальным теплоизолирующим материалом. Глиняные кувшины, смазанные этим жиром, превращали емкость в термос.

Заметив недоверие на моем лице, Полын вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшим глиняным кувшином.