Шервуд Смит - Феникс в полете

– Включай, – сказал Брендон. – Но только голос.

– Брендон, милый... – Мелодичное сопрано сразу же наполнило все помещение. Деральце слушал не без интереса. Он вспомнил, что говорили о наследнице некогда знаменитых судостроителей. Внешность звезды головидео и моральный облик профессиональной шлюхи. Он покосился на Брендона. Почему он не хочет поговорить наедине?

– Доброе утро, Элерис. – Брендон улыбнулся закатному лучу, пробившемуся в ванную через высокое окно а противоположной стене.

«Смех её длился на мгновение дольше, чем стоило бы», – подумал Деральце.

– Добрый вечер, любовь моя! Ты мог бы и остаться. Твой особенный день еще не закончился. У меня для нас с тобой еще припасено кое-чего.

– Но мне надо готовиться. Ты ведь знаешь, я два раза тебе это повторял.

– О, Брендон... Я не ожидала, что ты всерьез собираешься уйти так неожиданно. Или ты обиделся, что я заснула? – Прекрасный голос звучал задумчиво-лирически до последнего слова, где сорвался на обиду. – Ты же говорил, что мы проведем твой особенный день вместе.

– Мы и провели. Сейчас вечер.

– О, Брендон! Ты мог просто послать за своими вещами. Я тебя разочаровала?

– Это был восхитительный день, равно как ночь перед этим и день накануне. Я говорил тебе уже, мне нужно прийти туда сегодня вечером одному. Это не значит, что мы не сможем продолжить вечер вдвоем...

Ее музыкальный смех снова зазвенел из динамиков – безукоризненно чистый и рассчитанный, словно льющаяся в ванну струя воды.

– Кому, как не мне, известно, насколько ты ценишь свою независимость, Брендон, милый; ты ведь знаешь, я и сама такая же. Но раз уж Энкаинация должна служить твоему удовольствию, неужели нам с тобой обязательно позволять сухому протоколу распоряжаться нашей с тобой жизнью, хотя бы сегодня?

Брендон плеснул водой себе в лицо, потом бросил на Деральце выразительный взгляд.

– Прости меня за тупость, Элерис, – произнес он. – Но я все-таки хочу понять. Уж не предлагаешь ли ты мне удрать с тобой вместе – сделав ручкой нашим милым родственничкам и сухому протоколу, – а заодно и Панархии?

– О, Брендон! – Очаровательный вздох почти не выдал раздражения.

Деральце почему-то припомнилось, как они ловили в Луанском заливе семмату – изысканный поединок человека и крупной рыбы, связанных только тонким волоском лески, которая неминуемо порвалась бы, когда бы не мастерство рыболова. Рыболов из Элерис вышел бы потрясающий.

– Значит, ты не бежишь со мной, – разочарованно произнес Брендон.

– Брендон, времени осталось так мало, а мне еще надо обсудить с тобой планы на сегодняшний вечер. Мы обещали друг другу быть сегодня вместе. И я готова сопровождать тебя.

Брендон нажал мокрой рукой на клавишу отключения микрофона.

– Значит, в конечном счете все сводилось к титулу, – тихо сказал он. – Ты этого не ожидал, Леник? А я?

В улыбке его сквозила неподдельная ирония, но Деральце почувствовал, что его бывший подопечный все же разочарован.

Потом он отпустил клавишу, и лицо его снова сделалось бесстрастным.

Голос сделался настойчивым, текучим как вода.

– Брендон, любовь моя, то, что существует между нами, достаточно сильно, чтобы пережить осуждение сторонней публики. И если их языки заставят нас связать себя официальным браком, сила нашей любви – по крайней мере моей к тебе любви...

– Элерис.

Ария оборвалась.

– Да, милый? – голос сделался мягче шелка.

– Извини, но тут пришел срочный голоком от брата.

– Тогда я лучше приготовлюсь к твоей Энкаинации. Но, милый, пожалуйста, поспеши, нам еще надо договориться о машине для меня...

– До свидания, Элерис. – Брендон с плеском погрузился в воду; взгляд его бесцельно блуждал по орнаменту на стенах. – Что ж, – сказал он громко, – это почти последняя. Архонея Матир, Флори, Архонея Таниан, Ажж-Рю, Элерис... – И снова Деральце скорее ощутил, чем услышал легкое сожаление. – Остается...

Снова зазвонил звонок, и компьютер негромко назвал абонента:

– Вдовствующая Архонея Инессет, срочно.

– ...Фелия. – Брендон резко опустил ладони в воду, задумчиво проводил взглядом брызги и плеснул еще раз. Потом торжествующе посмотрел на Деральце, с трудом поборовшего просившуюся на губы улыбку. «В чем-то он совсем не изменился». – Валяй!

– Ваше Высочество, – возгласил повелительный, чуть гнусавый женский голос. – Я обращаюсь к вам по желанию вашего брата, Эренарха. Он сообщил мне, что послал вам поздравительный голоком...