Татьяна Тарасова - Седьмая невеста

- Повтори её слова!

- Кажется... Кажется, "че... ди... ня..." Вот... А, ещё она сказала "би".

- Когда? До "че-ди-ня" или после?

- Кажется... После...

- Значит, она сказала "че... ди... ня... би..."?

- Да... - неуверенно согласилась Баксуд-Малана.

В устах Дигона те слова Хализы, что она услышала, казались весьма странными. Сейчас она уже сомневалась, что правильно их разобрала. Да и Дигон, в первый момент ощутивший свежее дыхание надежды, сник: кто мог понять эту околесицу?.. Даже не слова - звуки, птичий клекот... "Че... ди... ня... би..." Тьфу...

Он посмотрел на Мальхоза, который снова задремал в своем уголке; потом мысль его переместилась подальше, к Кумбару. Может быть, он сумел бы помочь ему? Он знал Хализу, он знаком со всеми во дворце, и он, все-таки, советник Хафиза - должно же быть что-то у него в голове?

Дигону вдруг захотелось вернуться в свою комнату, к оставленным на столе полным ещё бутылям. Если б можно было прихватить Баксуд-Малану прямо сейчас... Можно смело поклясться бородой Тора - эта девушка оправдает любые ожидания.

- Господин, она ещё говорила мне, что влюблена в одного человека...

- неожиданно подала голос маленькая Ийна.

- Она что же, лежала с кинжалом в груди и разговаривала? - нахмурил брови Дигон.

- Нет... Я не видела её с... с кинжалом... Это было утром, в наузе. Мы купались и Хализа... так смеялась, а потом перестала смеяться, и шепнула мне: "Я так люблю одного человека..."

- Как его зовут?

- Я хотела спросить, но она сразу вышла из науза и пошла во дворец.

- Я думаю, она имела в виду нашего повелителя, - попыталась восстановить доброе имя подруги Баксуд-Малана.

- Тор... Теперь уже все равно, - Дигон махнул рукой. - Но сдается мне, этот самый "один человек" и прикончил вашу Хализу.

- Тогда я думаю, - не моргнув глазом предположила Баксуд-Малана, она имела в виду не нашего повелителя.

- Господин, ты уже знаешь, кто... убил Хализу? - робко спросила Ийна.

- Господин, ты будешь охранять нас?

- Господин, ты придешь к нам нынче ночью?

- Господин, ты не позволишь ему убивать нас?

Словно очнувшись, девушки наперебой задавали аккерийцу свои вопросы. Они уже не опускали глаз. В страхе и отчаянии забыв все правила, они смотрели на него своими прекрасными бархатными глазами, в коих ещё не высохли слезы, и ждали ответа. Ответа не было.

Поклявшись про себя, что немедленно найдет Кумбара и заставит его выставить на половине невест караул, Дигон поднялся, хмуро подмигнул замершим в ожидании его слов красавицам, и вышел вон. Ответа у него и в самом деле пока не было.

Глава 7.

На третий день своего пребывания во дворце аккериец, мрачный как туча на небосклоне в пасмурное утро, сидел в кресле возле низкого круглого столика и, попивая красное бритунское - по вкусу наиболее подходящее для нынешнего настроения, - внимал стенаниям Кумбара.

- Слушай, сайгад, - наконец произнес он, задумчиво глядя сквозь рубиновую муть в дно чаши. - Нет ли у тебя где-нибудь в Тиме или в Калосе давнего врага, отравляющего жизнь твою и сон твой?

Столь витиеватые речи из уст Дигона не приходилось ещё слышать старому солдату. Удивленно выпятив нижнюю губу, он покачал головой и ответил:

- В Калосе и Тиме нет.

- Может быть, в Эвилонии? Или в Айтаре?

- И там нет.

- А здесь, на дорогах Аграна, не обижал ли тебя кто?

- Никто меня не обижал, - начал сердиться Кумбар. - Я и сам кого угодно обижу. А зачем ты спрашиваешь?

- Хочу убить твоего врага, - со вздохом пояснил Дигон. - Ты сказал, что жизнь твоя в опасности - я готов тебе помочь. Но не мое это дело вести дознание. Если б нужно было украсть что-либо для тебя, или сломать кому-либо шею, или... Я - воин! Пошли меня воевать, и тебе не придется сожалеть о том! А задавать вопросы и в каждом видеть убийцу - нет. Не могу.

Сия речь удивила сайгада ещё больше. Он покосился на два пустых сосуда, уныло стоящих на краю стола, откупорил следующий, отпил.

- Видишь ли, Дигон, - глубокомысленно заявил Кумбар после нескольких мгновений молчания, - у меня нет знакомых драконов, змей и колдунов, которые покушались бы на мою жизнь... А то я б тебя, конечно, послал... Есть, правда, один... Гухул, собака, но с ним я и сам справлюсь... Ты не привык думать? Тебе трудно размышлять? Хорошо. Поведай мне, что ты узнал за эти дни, и я буду думать и размышлять за тебя. Но я не умею другого чувствовать. У меня и сомнений не возникало, что Алму удавил не евнух. Он же признался, я сам слышал! А ты - ты сразу понял: убийца не он. Вот что мне от тебя нужно! Твое чутье! И мне не по нраву казнить невиновного, поверь. А чтобы такого не случилось - ты должен мне помочь.