Макар Сарматов - Шанс на жизнь. Нечего терять

— Чего, кто, что надо?

В ответ услышал голос Ларисы:

— Вставай соня, уже утро, сегодня твоего бойца переводят в кубрик, пойдешь помогать обустраиваться?

— Лорка, ты что ль, сколько времени?

— Девять, ноль, ноль. Сейчас обход будет в больнице и твоего нового сталкера выпишут.

— А, понятно, сейчас освежусь и приду.

— Вот так всегда, ни привета, ни благодарности, бездушный ты Беляев.

— А! Приветик, спасибо. Так пойдет?

— Вот грубиян, и чего я нашла в этом человеке? Думала, исправится, станет внимательней, а он как был сухарем, так и остается.

— Ларчик, ну чего ты, я ещё толком не проснулся, а ты от меня хочешь внимательности. Дай прийти в себя, и я тебя расцелую в знак благодарности. — Сказав это, Андрей проскользнул в душевую.

— Неисправимый ты Беляев. — сказала Лариса, и громко добавила, — я тебя не жду, придешь в медблок!

Андрей освежился в душевой, побрился и одевшись во всё свежее помчался в медблок. Сегодня суматохи уже не было, и в больничке был относительный покой. Андрюха заскочил к Филиппычу и поздоровавшись спросил:

— Что с моим бойцом?

— А что с ним не так? — удивился профессор.

— На сколько я знаю, вчера нормально было, я имел ввиду, выписывают его или нет?

— Ах это, разумеется, выписывают, его Светлана уже готовит.

— Владимир Филиппыч, пусть не беспокоится, я его сам заберу.

— А почему ты мне это говоришь? Иди в палату и говори Светлане, мне разницы нет, кто его в кубрик повезет.

— Ну, я это, поставить в известность.

— Поставил? Свободен, я и без ваших проблем устал.

— Понял. — Сказал Беляев и выбежал из кабинета.

Успел он вовремя, Назарова, на кресле каталке, уже вывозили из палаты. Андрей поздоровался с медсестрами, сказал, что сам доставит человека к месту проживания и подхватив коляску за ручки покатил бойца к жилому сектору.

— Как самочувствие Борис?

— Нормально, тушка моя правда побаливает, но это мелочи.

— Есть не хочешь?

— Я завтракал, манной каши две тарелки съел. Но, от чая не откажусь.

— Кстати, а ты в кубрике обустроился? У тебя там всё приготовили?

— Да вроде всё, что надо было, а что?

— Чайник есть?

— А это, есть, конечно, и заварка Цейлонская найдется.

— Пожрать найдется?

— Ты чего? Не завтракал?

— Не успел, я вообще еле проснулся, проспал четырнадцать часов и ещё бы, наверное, дрых, если бы Лариса не разбудила.

— Ну, это не проблема, насколько я помню, у меня в холодильнике, есть масло и баночка красной икры. Сделаешь себе бутербродов. Кстати и пряники должны быть, самый раз к чаю.

— Ты мне жизнь Боря спасаешь, а то у меня желудок к спине уже прилипать начинает.

— Да ладно, на истощенного ты не похож.

— Ты меня просто сытым не видел, сразу бы разницу почувствовал. Кстати, какие прогнозы от докторов?

— Самые оптимистические, говорят, через неделю уже ходить буду.

— Не веришь? Здесь если говорят, то обязательно будешь. Это не наша медицина, здесь люди серьёзно подходят к работе, и знают что говорят.

Они оказались у двери в кубрик Назарова, и Андрюха попросил у него ключ. Борис снял с шеи ключ карту на цепочке и передал Беляеву, тот провел по электронному замку ключом, щелкнул магнитный замок и дверь распахнулась. Кубрик был точной копией его собственного и, вкатив Бориса внутрь, Андрей принялся за дело. Нашел чайник, налил в него воды и включил в розетку. Потом пошарил в холодильнике, достал масло и икру. В хлебнице, нашелся слегка обветренный батон. Отрезал от него три куска и сел намазывать масло.

— Борь, а у тебя заварочный чайник есть?

— Вон там в шкафчике. А на полке, вон вверху, стоит банка с чаем.

— Отлично, разберемся, кстати, я на тебя один бутерброд делаю.

— Да я вроде не хочу.

— Аппетит приходит во время еды, не съешь, я с ним разделаюсь. Борь, кто твоя медсестра?

— В каком смысле?

— Ну, кто будет с тобой заниматься реабилитацией?

— А это, вроде Света должна, не знаю.

— Хорошая девушка, обрати на нее внимание.

— Мне Лена больше понравилась.

— Ха, ну и раскатал ты губу, у Лены есть муж. Твой куратор Николай, так что лучше не надо, можно и по мордасам схлопотать, или по законам бункера наказание получишь.

— Что? Так строго?

— Борис, здесь другие устои, женщины все серьёзные, семейные отношения это абсолют. Так что, на чужой корешок — не разевай роток. И учти, здесь не получится, «по-матросил и бросил», в постель не попадешь, если нет серьёзных намерений, жениться. Моральные устои блюдутся, и вольная жизнь не приветствуется.