Дин Кунц - Руки Олли

Кольцо вернулось в сумочку, а Олли схватил бутыль с вином. Он пил долго и жадно, пока не избавился от депрессии: не своей — Энни. Потом заснул.

Разбудила его девушка. Она сидела на кровати, смотрела на него, привалившегося к стене, и кричала.

Олли поднялся, его качнуло, он заморгал, сонно, туго соображая, что к чему.

— Где я? — в голосе девушки слышался испуг. — Что ты со мной сделал?

Олли не ответил. Молчание было его спасением. Он давно уже выяснил, что ни с кем не может говорить. То ли был немым, то ли боялся слов. Руки дрожали, потные, розовые. Он покачал головой и нервно улыбнулся, надеясь, что она поймет главное: он только хотел ей помочь.

Вероятно, она осознала невинность его намерений, потому что лицо стало не таким испуганным. Хмурясь, девушка натянула простыню до шеи, чтобы прикрыть наготу.

— Я не мертва, хотя вколола себе передозу.

Олли улыбнулся, кивнул и вытер ладони о рубашку.

Ее глаза раскрылись от неподдельного ужаса, когда она смотрела на исколотые иглой вены на руках. То был ужас перед жизнью, перед самим существованием. Окончательно убедившись, что попытка самоубийства провалилась, она зарыдала, завыла, мотая головой, золотые волосы то и дело закрывали бледное лицо.

Олли быстро подскочил к ней, прикоснулся, и снова усыпил. После чего, окончательно протрезвев, направился к окну, выглянул в свет раннего утра, коснувшийся бетонных ступеней, ведущих к двери, вновь задернул штору и облегченно вздохнул: ее крики никого не встревожили, не привели к его порогу.

В ванной он плеснул в лицо холодной водой, думая, что делать дальше. Мелькнула мысль, а не отнести ли девушку в проулок, где он ее и нашел, и расстаться с ней навсегда. Но так поступить он не мог. Почему — не понимал, да и не пытался найти логическое объяснение своему поведению: боялся ответа, который мог получить.

Вытирая лицо грязным полотенцем. Олли вдруг осознал, какое жалкое представляет из себя зрелище. Принял ванну, побрился, переоделся в чистое. Он по-прежнему выглядел, как бродяга, но уже бродягой по выбору, а не по случаю. К примеру, разочаровавшимся в жизни художником. Или, как в некоторых старых фильмах, богачом, удравшим от наскучивших обязанностей, которые налагали богатство и положение в обществе.

Его удивил столь забавный ход собственных мыслей. Он считал себя человеком заведенного порядка и не жаловал фантазий.

Встревоженный, Олли отвернулся от своего отражения в зеркале и прошел в большую комнату, чтобы проверить, как там девушка. Во сне она выглядела такой чистой, такой невинной.

Тремя часами позже, прибравшись в обеих комнатах, Олли сменил на кровати простыни. Даже зная, что это невозможно, подумал о том, чтобы и дальше не будить ее, а ухаживать из года в год, словно она в коматозном состоянии, а он — медицинская сестра. Это было бы счастьем, какого он еще не знал в жизни.

Но он уже проголодался и знал, что, когда она проснется, тоже захочет есть. Поэтому покинул квартиру, заперев за собой дверь. В двух кварталах, в маленьком продуктовом магазине покидал в тележку все необходимое. Так много еды за один раз он не покупал никогда.

— Тридцать восемь долларов двенадцать центов, — назвал сумму кассир, не скрывая своего пренебрежения — чувствовал, что Олли не сможет заплатить.

Олли поднял руку, коснулся лба и пристально посмотрел на кассира.

Тот моргнул, смущенно улыбнулся, сжал пальцами воздух.

— Ваши сорок долларов, — и положил несуществующие купюры в соответствующее отделение кассового аппарата, давая Олли сдачу и перекладывая купленные продукты в пакеты.

Шагая домой, Олли явно чувствовал себя не в своей тарелке, потому что никогда раньше не использовал свои способности, чтобы кого-то обмануть. Если бы не девушка, прошлой ночью он бы обследовал мусорные баки, возможно, сумел бы полностью собрать еще один комплект столовых приборов, а потом перешел бы к другим способам добывания денег. На станциях подземки он без труда находил выроненные пассажирами монетки, иной раз его нанимали, чтобы что-то разгрузить или перенести. Так что ответственность за обман лежала не только на нем. Тем не менее, совершенная кража тяготила его.

Дома он приготовил обед: жаркое, салат, свежие фрукты, и разбудил Энни. Она как-то странно посмотрела на него, когда он указал на накрытый стол. Олли чувствовал, как в ней разгорается пожар ужаса. Обвел рукой прибранную комнату, ободряюще улыбнулся.

Девушка села, вновь вспомнила ночь, вспомнила, что уйти из жизни не удалось, и в отчаянии закричала.