В Татаринцев - Анчар

Тихо на болоте: ни утка не крякнет, ни лягушка не квакнет, ни даже писка комариного.

- Похоже, анчар где-то близко, - рассуждал Паукович. - Мне мать, Карамора Москитовна, в детстве часто рассказывала, какой на Заповедных Болотах по ночам гам-тарарам: жерлянки концерты устраивают - заслушаешься, пока гуси-лебеди спят; ночная птица неясыть клекочет, готовясь к большой охоте; а в воздухе звон комариный зн-зн...

- Постой-ка, Макар Паукович, - прервала разглагольствования сентиментального насекомого шулыканка, - что там за странный шорох?

Прислушались. Какой-то непонятный звук действительно снова послышался неподалеку, заставив всех насторожиться и еще плотнее прижаться друг к другу. Шорох. Еще. И еще. Слышалось то мерное шуршание, то хруст сломанной ветки. Как будто чьи-то шаги приближались. Подобравшись совсем близко, но не выйдя в круг света, незнакомец остановился.

- Уу-у, - раздалось из темноты, - угу-гу-уу-у.

Огнегривая девочка задрожала так, как будто на нее вылили ведро ледяной воды, и сделала попытку забраться в костер - шулыканы ведь не боятся огня.

- Осторожнее! - испугался Паукович, вытягивая Шу обратно. - Ты погасишь пламя, а у нас еще вся ночь впереди.

- А-ах-ррр-ууу, - раздалось уже с другой стороны. И вдруг комок болотной грязи шлепнулся совсем близко от них, едва не угодив в человечка-морковку.

Потом на какое-то время все стихло, но только путники вздохнули с облегчением, думая, что болотная нечисть оставила их в покое, следующий комок грязи попал прямо в костер.

- Так дело не пойдет, - решительно произнесла шулыканка. Она уже очнулась от первого испуга и обрела обычную самоуверенность, свойственную этому драчливому народцу. Подобрав с земли камешек, Шу зарядила им свою рогатку и выстрелила туда, откуда в последний раз слышался шорох. В ответ следующий комок грязи был пущен прямо ей в нос.

- Вот я тебе! - рассвирепела огнегривая озорница и бросилась в темноту.

- Стой! - закричал Паукович, и одна из его длинных рук успела-таки поймать вспыльчивую девчонку за пятку. - Они нарочно выманивают нас в темноту. Стоит тебе выйти из круга света, как старикашки в красных шапках зажгут свои холодные болотные огни и ты уже не отыщешь дороги назад. Они заведут тебя в топь и никогда не выпустят из болота.

Как будто в ответ на слова Пауковича, вокруг сразу вспыхнуло несколько огоньков, которые начали мелькать и кружиться. Шу набрала камней и стала по ним стрелять - но никакого вреда, похоже, им этим не приносила. Зато летящие в путешественников комья грязи грозили затушить пламя, - и тогда разобраться с незваными гостями для болотной погани станет несложно. Шу разозлилась.

- Да, это тебе не лампочки в фонарях кокать, - подлил масла в огонь Паукович.

- А ты что предлагаешь?! - вскипела рыжая коротышка с голубыми веснушками. - Сидит и ждет, пока его по уши в грязи потопят. Я то хоть отстреливаться пытаюсь.

- Только не ссорьтесь! - взмолился Так-Добр. - Нам сейчас обязательно нужно действовать сообща. Давайте лучше вместе подумаем, как нам из этого затруднения выбраться.

Все замолчали и, взявшись за руки, плотно окружили костер, своими телами стараясь защитить пламя.

- Кикиморы и старикашки любят темноту и боятся огня, - вдруг зашептал Так-Добр. - А что если... что если стрелять не камешками а горящими угольками?

Сказано - сделано. Вытащив из костра уголек, Шу зарядила рогатку и запустила искрящуюся в воздухе дугу в сторону холодных болотных огней. Оттуда раздался противный визг и полосатая кикимора на миг выскочила в круг света, держась за свой длинный нос.

- А тебе совсем не больно голыми руками брать головешки? - с тревогой спросил Так-Добр.

- Нет! Что ты, - весело ответила Шу, ободренная неожиданным успехом, я родилась из огня.

Один за другим выхватывая из костра угольки, шулыканка посылала их во тьму, - и почти всякий раз в ответ раздавались вопли и глухие проклятья. И все было бы хорошо - но теперь им грозила другая опасность. Костер-то был невелик, и, расстреливая угли такими темпами, они скоро могли сами лишить себя своей лучшей защиты. Первым это сообразил Так-Добр.

- Экономь угольки, - прошептал он на ухо Шу, - от костра скоро совсем ничего не останется.

Она попыталась стрелять реже, но болотная нечисть, сразу почувствовав послабление, стала наседать пуще. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Выход нашел Паукович.

Дождавшись момента, когда один из старикашек, которому уголек угодил прямо в ухо, потеряв от боли бдительность, выскочил на освещенное место, гигантское насекомое метнуло свой липкий аркан и крепкая паутина обвилась вокруг шеи злобного карлика.