Юлия Налетова - Выгодный альянс в условиях космической экспансии

Однако теперь, как-никак, просвещенный век, даже ветераны прониклись, поэтому пока обошлось без позора. Джон, думая об этом, суеверно скрестил пальцы в кармане.

По прилете сразу, конечно, на поле не ринулись, хотя дядюшка и хотел. Ну, опомнился, что надо как-то себя блюсти. На файв-о‑клок собрались в саду, вокруг длинного стола, вынесенного слугами (живыми людьми, на время дядюшкиного присутствия присланными аутсорсинговой компанией взамен домашних роботов) и накрытого белоснежной крахмальной скатертью.

С погодой повезло – ну, это так говорится, а вообще-то ее заказали на погодной станции за немалые деньги. Солнышко по-майски припекало, над сидящими свешивались гроздья белоснежных яблоневых соцветий, плыл аромат, чуть позванивали фарфоровые чашечки, когда в них размешивали сахар серебряными ложечками. Бьютифул!

И тут, посреди всего благорастворения, послышались истошные, совершенно не изысканные вопли. Джон понял, что скрещивание пальцев не помогло.

Дворецкий – единственный постоянный живой служащий из той же самой аутсорсинговой фирмы, традиционно для своей должности называющийся Бэрримором, хотя по документам был Вася бен Мацумото, – засемафорил из-за угла веранды, и Джон опрометью бросился выяснять, что произошло. Хорошего он не ожидал, и так оно и оказалось.

Стаю охотничьих велоцирапторов вывезти не удалось, так как у них некстати наступил период гнездования. Ящеры перестали слушаться команд и не давались в руки. Чтобы не потерять ценное потомство, дворецкий решил не нервировать самок насильственным отловом и устроил им гнездовую кучу подальше, с краю пустоши для охоты на лис. Закинул туда пару кормушек с маринованной лосятиной от фирмы клонированных мясных кормов «Педигри-пал». Маринованную лосятину велоцирапторы крайне уважают. Запах пошел – пальчики оближешь! И всё рядом: тут вам и жилье, и стол, удобно! Так нет же, чем-то место их не устроило, и самки дружно заставили своих самцов перетаскать весь гнездовой материал на… куда бы вы думали? Естественно, прямо на «раф» возле первой лунки, на тот старательно устроенный участок с высокой, якобы дикой травой и кустиками акклиматизированного рододендрона, который должен был произвести особое впечатление на дядюшку.

– Бэрримор, а не можем ли мы… – Джон хотел спросить, нельзя ли обойтись меньшим числом лунок, но понял, что нет. С кем бы уж такое прокатило, только не с дядюшкой. К тому же он уже видел торчавший флагшток, расспрашивал о том и сем касательно поля и удивился бы, почему его повели начинать не туда. Как пить дать, рассердился бы и…

– Мальчик мой! – а вот и он сам, и никаких «бы», уже рассердился. – Старого волка не проведешь, что тут у вас? Я ж так и знал, что вы, молодежь, не справитесь с подобным делом без доброго совета! Что, каково я предвидел?! Ведь проблемы же, разве нет?!

Дядюшка порыкивал и супил брови, а сам, кажется, был ужасно доволен, что ему предоставится возможность пораспоряжаться. Вот если бы все прошло без сучка без задоринки – это было бы разочарование! Оглядевшись орлиным взором и подкрутив усы, он внезапно бросился за заросли бузины и вывел припаркованный там скутер. Вот же старый каналья, заметил! Небось и другие вещи заметил, сколько ни прячь… Он по-молодецки вскочил на платформу, пинком убрав сиденье, и понесся стоя, как это принято у спортсменов, десантников и гопников. Понесся, естественно, на первую лунку, откуда недавно и слышались вопли. Джону только и оставалось, что точно так же забежать за бузину, к парковочному навесу, и схватить второй скутер. Ездить стоя он не умел, но с ходу вдавил полную скорость. Его едва не выбросило на вираже, при выезде за ворота, и он увидел, как Бэрримор обходит его на третьем скутере. И тут же – неожиданно – Кэти на четвертом. Она стояла, как заправский гонщик, на одной ноге, а другую и две вспомогательных рудиментарных выбросила по сторонам, для балансировки. Шелковый капот расстегнулся снизу, открыв розовые кружевные панталончики, и трепетал на ветру, едва не цепляя за живую изгородь. Кэти лихо обошла дядюшку и прибыла к месту безобразия первой.

Навстречу выкатилось с пяток разномастных кобелей-велоцирапторов, яростно вереща и топоча лапами так, словно танцуют джигу. Их недоразвитые крылья-ручки, мохнатые от пуха и украшенные изумрудными маховыми перьями, были расставлены в стороны, словно говоря: умрем, а не пропустим! Темно-ржавый с белыми крапинами вожак делал короткие выпады вперед, пригибая голову к земле, шипя и пританцовывая. С огромной кучи хвороста, высящейся за помятыми рододендронами, тревожно, по-птичьи склонив головки, зыркали желтыми глазками самочки, еще не отложившие яйца. Одна, уже сделавшая свое дело, жемчужно-дымчатая красавица выступила вперед и, казалось, командовала самцами, поцапывая нерешительных за копчики. Она была крупнее их и смотрелась как королева. Ну что – казалось, говорила она Кэти взглядом, – сама не можешь гнездовье себе устроить? Привела банду наше отнимать? А вот хрен тебе, мои мужики круче!