Александр Беляев - Пропавший остров

Брайнт печально усмехнулся и закрыл глаза…

Шум за окном разбудил его. Брайнт открыл глаза и тотчас зажмурился, ослепленный ярким лучом восходящего солнца.

— Мистер Брайнт, мистер Брайнт! Вы не спите?

— Ах, это опять вы, мистер Кин? — Брайнт повернулся в кресле и открыл глаза. — Ну, что нового?

Кин махнул рукой по направлению окна и сказал:

— Они едва не побили меня.

Брайнт усмехнулся и насмешливо сказал:

— Своего спасителя! И чем вы возбудили их гнев?

— Тем, что мы не позаботились снабдить «остров» шлюпками и спасательными поясами, что мы не оставили ни одного парохода.

— Но кто же мог этого ожидать?

— Они больше не рассчитывают на нас и взялись за дело сами. И знаете, они совсем не плохо организовались. Среди них оказались толковые головы.

— И что же сделали эти толковые головы?

— Они избрали комитет спасения. Они создали милицию. Быстро прекратили дебош, поставили стражу у складов, арестовали нескольких хулиганов…

— Власть советов. Ну, а дальше?

— Дальше они постановили: собрать все имеющееся на «острове» дерево и из него сооружать плоты.

— Какое же на «острове» может быть дерево, кроме пальмовых стволов?

— Да, к сожалению, на «острове» очень мало дерева, но все же его можно найти: киоски, плетеные кресла, двери, рамы, перегородки, мебель…

— Разрушать здания, строения? Ломать мебель? Это невозможно. Нас еще могут спасти. Я не разрешаю.

— Вы опоздали со своими разрешениями, мистер. Да и не вы ли сами говорили о том, что вы не капитан и не губернатор «острова»?

— Так зачем же вы сообщаете мне обо всем этом?

— Только в порядке информации. Притом вам также нужно позаботиться о плоте.

Брайнт ничего не ответил.

Когда он ушел, Брайнт устало поднялся, позвонил слуге, но никто не пришел. Тогда Брайнт сам прошел в кухню, вскрыл коробку консервов, позавтракал, выпил холодного кофе и отправился по лестнице — лифт не работал — на самый верх здания гостиницы, в светелку башни. Он решил запереться здесь, чтобы быть подальше от Кина и комитета спасения.

Брайнт заглянул в окно и был поражен изменившимся видом «острова».

«Остров» осел. Когда-то он поднимался на двадцать метров над уровнем моря. Теперь брызги волн падали на бетонные дорожки. На той стороне, где стояло тяжелое здание гостиницы, волны перекатывались через железные перила «набережной» и заливали цветочные куртины. Жгучие лучи солнца расплавляли сквозь слой земли не возобновляемую больше подпочвенную «вечную мерзлоту». Она таяла, пропитывала влагой землю, которая превращалась в жидкую грязь. Зеркало аэродрома отбрасывало солнечные лучи. На «острове» получалось неравномерное нагревание почвы. Вследствие этого земля, окружающая аэродром, пучилась, поднималась буграми. Пальмы, как пьяные, шатались и падали.

Всюду слышался треск. Возбужденные люди шлепали по грязи, ломали беседки, скамейки… На аэродроме кипела работа. Веревками, тросами, проводами рабочие связывали в плоты доски, обломки мебели, плетеные кресла…

Опытный взгляд Брайнта с некоторым удивлением отметил, что работа была хорошо организована. «Островитяне» деятельно готовились спасать свою жизнь…

А он?.. Впервые Брайнт осознал всю серьезность положения. С тоскою и надеждой посмотрел он на океан. Он был пустынен до самого горизонта…

— Вот нас только двое осталось, — сказал рыжий.

— Больше воды и сухарей останется, — просто ответил черноволосый.

Рыжий был человек лет сорока, геркулесовского сложения. Черноволосый — еще молодой человек, худой и костлявый.

Плот качался на волнах. Солнце неимоверно палило. Этому жаркому дню, казалось, не будет конца.

Изнемогая от зноя и жажды, два человека лежали пластом, прикрыв головы куском полосатой парусины. Другой кусок был прикреплен к палке в виде флага. Можно было подумать, что люди уже мертвы, так неподвижно они лежали.

Когда солнце склонилось наконец к горизонту, жар спал и повеяло прохладой, рыжий зашевелился.

— Можно попить и закусить, — сказал он. Черноволосый молчал. — У тебя удар?

— Нет, — глухо отозвался черноволосый, не поднимая головы.

— А я уж хотел за упокой души и твою порцию воды выпить. Вставай, дружище.

Черноволосый тяжело поднялся на локтях. Они молча съели по сухарю и выпили из бидона по несколько глотков воды.

— Да, — заговорил рыжий после скудного обеда. — Так-то. Живешь, живешь, а умирать однажды приходится. Один умирает на пуховой кровати, другой вот так-то на плоту. Ну, я, положим, заслужил такую смерть. Да, если бы не я, то и «остров», пожалуй, стоял бы на своем месте…