Татьяна Семенова - Наложница императора

«Двадцать семь лет назад молоденькая маньчжурка по имени Ланьэр, что в переводе означало „орхидея“, впервые вступила в Запретный город. Тогда ей было восемнадцать. И в числе шестидесяти специально отобранных маньчжурских девушек её направили на смотрины в императорский дворец. Лишь двадцать восемь самых красивых и достойных станут наложницами императора, и каждой из них присвоят соответствующий ранг.

Юная Ланьэр, а именно так звали когда-то Цыси, принадлежала к старинному знатному роду. Отец её имел второй ранг и служил таможенным инспектором. Он не был богат, но всё же родители обеспечили должное образование детям. Тяжёлые времена для семьи наступили, когда отец Цыси умер. Овдовевшая мать и трое детей влачили жалкое существование. Нет, они не умирали с голоду — просто не имели достаточных средств жить так, как живут другие знатные маньчжуры. А ведь именно маньчжуры составляли в Поднебесной правящий класс уже несколько столетий подряд.

Ещё в 1644 году воинственные северные племена маньчжуров завоевали Китай и провозгласили императором одного из сыновей своего хана…»

— Эй, что ты читаешь? — спросил Ваня у Анюты, пробежав глазами весь этот странный текст. — Причём здесь Китай? Ты же хотела посмотреть, что есть в Интернете о царице Анхесенамон.

— Да там столько всего! И ничего по делу. Вот я случайно и ушла по ссылке на Китай.

— Случайно? На Китай?! — не поверил Саша. — Это какая-то ерунда… Вань, о чём мы с тобой только что говорили?

Ваня посмотрел на приятеля непонимающе.

— Все, — сказал Саша, — нам пора отдыхать. Одна сидит посреди улицы и читает в Интернете про Китай, другой не помнит, о чём мы говорили минуту назад… Ребята, вы хоть знаете, что мы уже добрых полчаса здесь топчемся. А наши преследователи, между прочим, наверняка времени не теряют.

— Вот! — воскликнул Ваня, — именно об этом мы с тобой и говорили! Анюта послушала нас, послушала, да и заскучала. Потом взяла у меня «Фаэтон» и сказала, что просто заглянет в свою почту. А сама полезла в Интернет…

— Ребята, — ещё раз напомнил Саша. — Вообще-то у нас времени очень мало.

— Слушай, Ветров, — Аня, наконец, отвлеклась от чтения, — ты как всегда красиво говоришь, но мы ведь ещё не решили, куда нам спешить. Ясно, что спешить надо, а куда — неизвестно. Правда, смешно?

— Очень, — сказал Ваня. — Знаешь, как моя бабушка говорит? Каб не мой дурак, так и я б смеялась.

— Действительно не весело, — согласился Саша. — От этих двоих мы оторвались. Но завтра… (или уже сегодня?) придут другие. Обязательно придут. Теперь в Секретной Лаборатории о нас знают всё. Домой — нельзя, к ближайшим друзьям и родственникам — тоже. Куда мы от них спрячемся? Только в прошлое. Опять в прошлое…

— А смысл? — грустно улыбнулся Ваня.

— Ну, еще один тайм-аут. Ещё одна возможность подумать, где настоящий выход. Ведь мы же не хотим остаться там навсегда. Значит, любой побег в прошлое — это лишь временное решение проблемы.

— Оно даже не временное, — поправил Ваня, — оно вневр еменное. Возвращаться-то будем всякий раз сюда же, то есть к разбитому корыту.

— Не скажи, — вдруг возразила Аня, — какие-то минуты и здесь проходят, а главное, мы каждый раз стареем на несколько дней и, хочется верить, умнеем. Так что после тысячи путешествий…

— Действительно! — Ваня был настолько поражён этой мыслью, что даже перебил девушку. — Насчёт ума не уверен, а что не молодеем — это точно. Представляете, возвращаемся вечером домой к родителям — у них часа два прошло — а мы уже древние старцы… Во, жуть-то!

— Никакой жути, — философски заметил Саша. — Они нас просто не узнают. Потом решат, что мы пропали без вести. И это будет правда. Мы ведь и сами себя не узнаем после тысячного путешествия. Что уж там говорить о каких-то преследователях из Секретной Лаборатории. Нужны мы им будем — престарелые ветераны хроноплавания!

— Мрачноватый юмор, — прокомментировал Иван без тени улыбки. — А если всерьез, тысячу бросков в прошлое мы точно не потянем при таких нагрузках. Тут как на войне, год за три идет. А то и больше. Сотни экспедиций вполне хватит, чтобы превратиться в полную рухлядь.

— Ребята, — прошептала Аня испуганно, — а вам не кажется, что мы — это уже не мы?

— В каком смысле? — не понял Ваня.

— Во всех. Думаем по-другому, чувствуем по-другому, наверно, и выглядим по-другому… Давайте больше не полетим. Не надо.