Герберт Уэллс - Невидимый

— Это частное помѣщеніе! — объяснилъ ему Галль, и незнакомецъ, неловко затворивъ дверь, пошелъ въ буфетъ.

Черезъ нѣсколько минуть онъ появился снова, вытирая губы обратной стороною руки, съ видомъ спокойнаго удовольствія, показавшагося Гокстеру напускнымъ. Съ минуту простоялъ онъ, оглядываясь по сторонамъ, потомъ Гокстеръ видѣлъ, что онъ какъ-то странно, какъ бы украдкой, пробирается къ воротамъ двора, на который выходили окна гостиной. Послѣ минутнаго колебанія онъ прислонился къ одному изъ столбовъ у воротъ, вынулъ короткую трубку и стиль набивать ее. Пальцы его дрожали. Онъ неловко зажегъ ее и, скрестивъ руки, сталъ курить въ лѣнивой позѣ, совершенно не согласовавшейся съ зоркими взглядами, которые онъ бросалъ по временамъ внутрь двора.

Все это мистеръ Гокстеръ видѣлъ, изъ-за жестянокъ въ окнѣ табачной лавочки, и странность поведенія незнакомца побудила его остаться на своемъ посту.

Въ скоромъ времени незнакомецъ вдругъ выпрямился и положилъ трубку въ карманъ. Затѣмъ онъ исчезъ во дворѣ. Тутъ мистеръ Гокстеръ, думая, что сталъ свидѣтелемъ какого-нибудь мелкаго воровства, выскочилъ изъ-за прилавка и бросился на улицу, чтобы задержать вора. Въ ту же минуту появился вновь и мистеръ Марвель, въ сбившейся на бокъ шляпѣ, съ большимъ узломъ, завязаннымъ въ синюю скатерть, въ одной рукѣ и тремя связанными вмѣстѣ книгами въ другой. Какъ оказалось впослѣдствіи, связаны онѣ были помочами священника. Едва завидѣвъ Гокстера, онъ какъ-то странно охнулъ и, круто повернувъ налѣво, опрометью пустился бѣжать.

— Держи, держи его! — крикнулъ Гокстеръ и бросился за нимъ.

Слѣдующія ощущенія мистера Гокстера были кратки, но сильны. Онъ видѣлъ незнакомца прямо передъ собою; видѣлъ, какъ тотъ быстро обогнулъ уголъ церкви по дорогѣ къ дюнамъ; видѣлъ деревенскія флаги и празднества по ту сторону улицы и обратившіяся къ нему два-три лица. «Держи вора!» заоралъ онъ снова и молодецки бросился впередъ. Но не успѣлъ онъ сдѣлать и десяти шатокъ, какъ что-то схватило его за ногу самымъ таинственнымъ образомъ, и онъ оказался уже не бѣгущимъ, а летящимъ по воздуху съ неимовѣрной быстротой. Земля внезапно предстала ему въ самомъ близкомъ разстояніи отъ его головы. Весь міръ какъ будто разсыпался цѣлымъ вихремъ несмѣтныхъ искръ, и «дальнѣйшія событія перестали его интересовать».

Однако, чтобы ясно понять, что произошло въ гостиницѣ, намъ нужно вернуться къ той минутѣ, когда мистеръ Марвелъ впервые предсталъ передъ окномъ мистера Гокстера.

Въ эту самую минуту мистеръ Коссъ и мистеръ Бонтингъ находились въ пріемной. Они серіозно обсуждали утреннія происшествія и, съ позволенія мистера Галля, тщательно изслѣдовали имущество Невидимаго. Джафферсъ уже оправился отчасти отъ своего паденія и сочувствующіе друзья доставили его домой. Разбросанное всюду платье незнакомца было прибрано мистрессъ Галль, и комната приведена въ порядокъ. А на столѣ, подъ окномъ, гдѣ обыкновенно работалъ незнакомецъ, мистеръ Коссъ почти сразу напалъ на три большія рукописныя книги, озаглавленныя «Дневникъ».

— Дневникъ! — сказалъ Коссъ, кладя всѣ три книги на столъ. Ну, теперь, по крайней мѣрѣ, мы что-нибудь да узнаемъ.

— Дневникъ, — повторилъ онъ, сѣлъ, положилъ два тома другъ на друга, чтобы поддерживать третій, и открылъ его. Гмъ, никакого имени на заглавномъ листѣ. Что за пропасть!.. Цифры и условные знаки.

Священникъ подошелъ и заглянулъ ему черезъ плечо.

Коссъ перевертывалъ страницы съ выраженіемъ внезапнаго разочарованія.

— Чтобъ его… Господи! Да это все цифры, Бонтингъ.

— Нѣтъ ли диаграммъ? — спросилъ мистеръ Бонтингъ, — или какихъ-нибудь изображеній, могущихъ броситъ свѣтъ…

— Глядите сами, — сказалъ мистеръ Коссъ. То все цифры, а то по-русски или на какой-нибудь такомъ языкѣ, судя по буквамъ, а мѣстами по-гречески. Ну, относительно греческаго, я думаю, вы…

— Конечно, — сказалъ мистеръ Бонтингъ, вынимая и протирая очки и почувствовавъ себя вдругъ чрезвычайно неловко, какъ какъ греческій уже давно испарился изъ его головы. Да, греческій, конечно, можетъ дать намъ какое-нибудь указаніе,

— Я отыщу вамъ мѣсто,

— Мнѣ бы хотѣлось сначала просмотрѣть всѣ томы, — сказалъ Бонтингъ, все еще протирая очки. Сначала впечатлѣніе, Коссъ, а потомъ, знаете, поищемъ и указаній.

Онъ кашлянулъ, надѣлъ очки, тщательно укрѣпилъ ихъ на косу, опять кашлянулъ и сильно желалъ все время, чтобы что-нибудь случилось, что избавило бы его отъ неизбѣжнаго позора. Потомъ не спѣша, взялъ томъ, протягиваемый ему Коссомъ. И нѣчто, дѣйствительно, случилось: кто-то вдругъ отворилъ дверь.