Николай Томан - В созвездии трапеции [сборник]

— Я уже окончательно договорился о вас с режиссером, — весело сообщает ей Холопов. — Он согласен взять и ваших братьев. В общем — полный порядок! Вас уже ждут на студии для пробных съемок. Хорошо бы прямо сегодня.

— Но как же так! — восклицает Маша, забыв о своем намерении не ссориться с Холоповым. Наглая самоуверенность этого типа просто бесит ее. — Кто дал вам право договариваться за меня? Или вы полагаете, что главное— это согласие режиссера, а я буду век благодарна вам?

— Да вы просто не совсем нормальная, Машенька! — пытается шутить Холопов. — Любая другая девушка просто с ума бы сошла от счастья, а вы…

— Пусть другие и сходят, а я делать этого не собираюсь, — зло говорит Маша. — Тем более с вашей помощью.

И она раздраженно бросает трубку на рычажки телефонного аппарата.

«А что он, в конце концов, может сделать нам теперь? — успокаивает она себя. — Кто ему поверит, если он и поднимет тревогу?..»

Но ей так и не удается успокоиться. Предчувствие, неизбежной беды не оставляет ее весь день.

Ровно в семь часов в цирке гаснет свет. Зрительный зал замирает в ожидании какого-то чуда. Приглушенно звучит примитивная мелодия шарманки. Ее имитирует оркестр. На гигантском экране купола цирка — панорама старинного русского городка. По одной из его улиц лениво шагает шарманщик с маленьким осликом, на спине которого навьючен скудный скарб. Следом за ним понуро бредут юноша и девушка в рваных трико.

Улица, постепенно расширяясь, ведет их к многолюдной ярмарочной площади.

На экране теперь провинциальная ярмарка. Шум многочисленной толпы, крикливые голоса продавцов, смех, песни, залихватские трели гармошки. И снова все заглушает шарманка…

На неосвещенный манеж падает первое тусклое пятно света. Постепенно светлея, оно как бы прорисовывает фигуру того самого шарманщика, которого мы только что видели на экране. Рядом с ним ослик и юные гимнасты. Они снимают с ослика дырявый, выгоревший на солнце коврик и без особого рвения расстилают его в центре манежа. Начинается нехитрое акробатическое представление. Шарманка лениво выводит тягучую, унылую мелодию…

Но вот появляется хорошо одетый мужчина, в котором легко угадывается антрепренер. Энергично жестикулируя, он говорит что-то шарманщику, кивая на гимнастов. Шарманщик делает знак молодым людям. Унылая мелодия сменяется старинным вальсом. И акробаты сразу же преображаются. Они увлеченно делают передние и задние сальто-мортале, флик-фляки, рондады и фордер-шпрунги. На лице антрепренера появляется довольная улыбка. Он показывает шарманщику пачку денег. Они хлопают друг друга по рукам, и новый хозяин уводит молодых гимнастов.

Снова гаснет свет. Торжественно и старомодно звучит оркестр. На куполе цирка возникает изображение какого-то губернского города. На центральной площади его большая афиша:

ЦИРК МОДЕРН

ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕПОВТОРИМЫЙ

СМЕРТНЫЙ АТТРАКЦИОН СЮИСАЙД-АЭРОС

«КТО ОН? ГЕНИЙ ИЛИ БЕЗУМЕЦ?»

На экранах теперь внутренняя панорама цирка с точкой съемки из центра манежа. Партер, амфитеатр, ложи. В ложах генералы. В партере офицеры, чиновники и купечество. Пышно одетые дамы.

Стереофонический шум многоголосой аудитории.

Вспыхивают несколько прожекторов, освещая манеж. Зрительный зал подлинного цирка все еще в темноте. Создается впечатление, что представление будет идти не для него, а для той публики, что на экранах. Из динамиков слышатся их приглушенные голоса.

На манеж выходит человек во фраке. Торжественно объявляет:

— Сюисайд-Аэрос!

И те, кто на экранах, мгновенно замирают. Видны лишь их настороженные лица, предвкушающие захватывающее зрелище.

В оркестре зловеще звучит «Танго-смерти».

Прожектора торопливо покидают ковер манежа и устремляются вверх. Там под самым куполом на крошечном мостике стоит человек в черном трико. Лицо его ярко освещено, и зрители узнают в нем юношу, который выступал на ярмарке. От его мостика к манежу идут наклоненные скаты-желоба, обрываясь и образуя в нескольких местах пустое пространство.

Гимнаст-«самоубийца» подает сигнал белым платком, и музыка сразу же смолкает. Сюисайд-Аэрос, будто прощаясь с кем-то, целует платок и бросает его на манеж. Один из прожекторов сопровождает его падение.

У самой арены луч выхватывает из темноты фигуру уже знакомой нам девушки, спутницы бродячего гимнаста. Девушка ловит платок и прячет его у себя на груди…