Анатолий Шалин - Бунт марионеток [Сборник]

— Я рад. Великий доверяет мне такую ответственную службу. Я постараюсь.

— Ни слова, ни слова больше об этом, милый Маренти. Помни, старик Фишу умеет ценить услуги верных людей. Все документы канцлер тебе сегодня же передаст. Прощай.

Валентин с достоинством поклонился и вышел из Тронного Зала. Его тут же окружили придворные. В одно мгновенье у него появилось три десятка «верных друзей» и он получил две сотни приглашений на обеды и ужины в самые влиятельные дома столицы.

Когда поздно ночью рабы принесли в паланкине посла домой и Пат с Лимом стянули со своего хозяина камзол и доспехи, Валентин еле держался на ногах от усталости.

— Уф! Давно у меня не было такого суетливого вечера.

— Хозяин, вас вызывает база, — сказал Эрк.

— Не могли выбрать более подходящего времени, — проворчал Валентин, щелкая клавишами телепередатчика.

На экране появилось лицо Василия Строкова.

— Добрый вечер, Валентин! Как твои успехи? Что-нибудь проясняется?

— Привет. Пока только запутывается.

— Вот как? Ты был у императора?

— Да. Очень удачно. Во время нашей встречи в него стреляли.

— Что?

— Пришлось спасти старого прохвоста. Теперь мы лучшие друзья. Мне уже завидуют. Того и гляди — получу удар кинжалом или стакан отравленного вина.

— Ты становишься пессимистом.

— Влияние эпохи.

— Ну! Ну! Нечего на зеркало пенять. Возникли осложнения?

— Мне кое-что не ясно в поведении императора.

— Что именно?

— Многое. Почему-то убийца был заколот сразу на месте преступления.

— Да, на них это не похоже. — Строков задумался. — Его должны были взять живым и пытать. Ошибка стражников?

— Стражники — не дети. За такие ошибки платят жизнью. Я думаю, дело серьезнее, видимо, замешаны очень влиятельные лица, возможно, родственники самого императора — других объяснений я пока не нахожу.

— Допустим. Что еще?

— Старик приказал мне доносить о действиях своих полководцев.

— Ого! Повелитель ронгов не лишен чувства юмора: за спасение своей шкуры — должность шпиона. У него — что — нехватка кадров?

— Нет, доносчиков в Империи хватает, здесь другое. Боюсь, он собирается использовать меня в качестве приманки. Я ведь уже перебежал кому-то дорогу, помешав убийцам.

— Ага! Теперь он тебя столкнет со своими противниками. Гм! Затейливая форма благодарности. Ты, конечно, согласился?

— Другого пути не было, только так я смогу легально попасть в Калию. И еще старичок разоткровенничался и сообщил довольно любопытные сведения об этой провинции. Подумай, возможно, тебе стоит все же забросить туда кого-нибудь из своих ребят. Пусть покопаются до моего появления. Документы и легенду для них соорудишь сам. Я получил образцы печатей и почерка императора, а также письма канцлера. Только пусть твои орлы действуют осторожнее. У меня предчувствие, что императорские пергаменты с печатями могут и не оказать должного воздействия на местные власти.

— Все?

— Через три дня я уеду на север. Напоследок хочу тебя обрадовать. Старику, кажется, приглянулись наши игрушки.

— Фу! — Строков облегченно вздохнул. — Хоть в чем-то удача. С этого бы и начинал.

— Лакомство — на десерт. От диадемы Фишу в восторге.

— Отлично. Установим круглосуточное наблюдение. По крайней мере с этой стороны не будет сюрпризов.

— Вашими бы устами, Вася… — печально сказал Валентин. — Прощай, дружище. Извини, но я уже засыпаю от усталости.

Строков понимающе развел руками:

— Что я скажу! Приятных сновидений.

Экран погас.

Какое-то мгновение Валентин пытался сообразить, правильно ли он посоветовал Василию ввести в игру его ребят. Опасность велика… Парни еще очень неопытны… Хотя, что еще остается? В Калию надо попасть как можно скорее. Со дня на день могут произойти какие-нибудь очень серьезные события, перемены. Мы же до сих пор практически ничего не знаем.

Сразу после беседы с послом Фишу вызвал начальника тайной стражи.

Лепал, бледный и скрюченный, приполз на коленях к трону и растянулся на ковре перед ступеньками, стараясь не поднимать глаз на повелителя.

— Говори! — приказал Фишу, не удостаивая взглядом начальника тайной стражи и с небрежным любопытством поигрывая дареной диадемой.

— Великий! Мне нет прощения. Я не сумел отвратить опасность, грозившую тебе. Нити заговора слишком глубоко проникли во дворец. Я шел по следам убийц. Четверо заговорщиков были схвачены еще до начала Большого приема. Мои люди готовились схватить пятого, но опоздали на считанные мгновения, и ему удалось направить стрелу. Небо спасло Великого императора. Я — ничтожный раб твой, молю о пощаде.