Рейнгольд Эйхакер - Нигилий

Дама на подводной лодке подняла кверху руку.

— Она делает знак… — закричали со всех сторон.

Затрепетали флажки, давая сигнал. Доктор Нагель заволновался в первый раз. Он понял сигналы: Стоп! опасность кораблекрушения.

Капитан оперся на перила и дал вниз команду. «Линкольн» почти неподвижно стоял на волнах. Теперь он медленно повернулся, в воду шлепнулся канат. Золотая лодка подплыла к самому борту. Пассажиры шумно и торопливо бросились на другую сторону парохода.

Нагель тоже поспешно пробрался вперед.

— Идемте, Сенбим — крикнул он. Но он напрасно искал репортера. Тот исчез в толпе.

Необыкновенная подводная лодка была теперь на виду у всех. Она была похожа на гигантскую рыбу. На переднем конце ее сверкал глаз, — зеркальное стекло. А вокруг этого глаза группировались фантастические и угрожающие щупальцы, и когти, и насосы с колоколами. По обе стороны лодки можно было видеть рули, похожие на плавники. Посредине лодки возвышалась изящная башня высотою в два метра. На хвосте был также сверкающий глаз и под ним кружилось несколько винтов.

По нижней лестнице «Линкольна» поднимался человек. Офицеры с поклонами провели его наверх. Это, очевидно, был хозяин подводной лодки. Капитан бросился по лестнице. Пассажиры теснились вслед за ним.

Человек с подводной лодки уже ждал перед курительной комнатой. Офицер поднес руку к фуражке, все стояли в почтительных позах.

Сверху прибежал Нагель. Незнакомый гость сердечно пожал ему руку, и они вместе подошли к капитану. Теперь всем было видно загорелое, энергичное лицо незнакомца. Белоснежные волосы спускались на его лоб.

— Верндт! — послышались громкие восклицания.

— Верндт! Верндт! Верндт! — раздалось со всех сторон. Все теснились вперед, на лестницах и в коридорах была давка.

— Оа! Мистер Верндт! — это был отчаянный крик. Мисс Систертаун свесилась над перилами, беспомощно болтая ногами и руками. Но никто не изъявлял желания пропустить ее вперед.

Капитан стоял перед гостем, точно медведь, и крепко жал ему руки.

— Привет, сэр! — Это праздник для моего «Линкольна».

Он онемел от радости. Верндт крепко пожал руку суровому моряку.

— Я к вам всего на несколько секунд, чтобы забрать моего молодого друга. И, кроме того, чтобы сделать вам сообщение. Мы повстречались в море с кораблем, потерпевшим крушение. В восьми милях к северо-западу. Пришлите, пожалуйста, с Гаваи помощь. Он плывет но волнам… вот тут, не хотите ли взглянуть? — Он указал точку на своей цветной карте. — 200 здоровых и 14 раненых людей. Опасность незначительная, провианту достаточно.

Капитан поблагодарил и сейчас же отдал приказание.

— Если бы там только не поднялся такой чертовский циклон, как позавчера днем. Этот чертов метеор плюется теперь по всему морю.

Верндт добродушно засмеялся.

— Нет, циклона, наверно, не будет. На этот раз метеор совершенно неповинен.

Он знал людское суеверие. Метеор давно стал объяснением всякою происшествия, которое казалось загадочным. Он был виною дождя, бури, неурожая, холода и жары, пожаров и землетрясений. Метеор казался всем злым духом, существующим для того, чтобы мучить весь мир.

— Ну! ну! — произнес ворчливо и не совсем доверчиво капитан. Уважение перед Верндтом не позволяло ему спорить. Верндт должен был все знать. Только он и никто больше.

— Трижды ура — мистеру Верндту! — раздалось вдруг сверху. Напряжение толпы разразилось криком. Три бурных «ура!» нарушили тишину.

Верндт благодарил поднятием правой руки. Пассажиров едва сдерживали, хотя матросы и протянули две цепи.

— Все теперь ясно?

Капитан кивнул головой.

— Отлично! Благодарю вас!

Верндт спокойно обернулся к Нагелю. Потом эластичными шагами спустился по лестнице.

— Трижды ура — доктору Верндту! — снова раздалось сверху.

Но он уже исчез в нижнем помещения парохода. Как раз вовремя. Цепи не выдержали под напором толпы. Человеческий поток помчался по лестнице. Но они опоздали. Золотая подводная лодка уже отчаливала от парохода.

С тысячи уст сорвался крик удивления… Море заколыхалось, образовался водоворот… Золото блеснуло, лодка исчезла…

Нагель облегченно вздохнул, когда лодка опустилась, как камень, в пучину. Он любовно привлек к себе молодую жену.

— Вот я и опять с вами. Эти люди там, наверху, в конец замучили бы меня своим любопытством. Еще час и Мод Систертаун писала бы с меня, безоружного, портрет. Это при жизни-то! Внуки видели бы меня во сне по этому портрету.