Я помалкивал.
— Украли, — вздохнул Сержант.
— Не знаю, как вас и назвать, — процедил старший лейтенант и двинулся действовать на нервы другим.
Я подождал пару минут, пока он удалился за границу слышимости и сказал:
— Сэр, мы с вами слушали сейчас образец классической японской поэзии…
Сержант Пеппер заинтересованно посмотрел на меня. Я встал в позу декламатора классических пятистиший и произнес:
— Весна…
Сакура в цвету,
Мы с товарищем работаем на дизеле…
Не знаю, как нас и назвать…
В общем, наш дизель украли.
— Здорово, — восхитился командир, — но мне больше нравится другое:
За сакэ
стояла
огромная очередь,
Я не стал стоять
ведь я же не камикадзе…
Неплохо начать рабочий день с японской поэзии.
Сержант спрыгнул в траншею и мы продолжили свой вялый труд. Нас прервали через полчаса. Из пыльного облака показался транспортер, везущий здоровенное корыто бетонного раствора.
— Привет! Мы вам бетон привезли.
— Здорово! А зачем он нам? — это я.
— Не умничай, забетонируешь что-нибудь, — и, оставив корыто, поехали дальше.
— Кот, давай сделаем из тебя памятник? — богатые идеи приходят в голову командиру.
— Ты знаешь, командир, есть разница — мне или из меня. Ты что предлагаешь?
— Из тебя, конечно. Вот вставай здесь и…
— Эй ребята, деньги есть? — рядом появилось невнятное существо в выцветшей замасленной форме, похоже, работающий здесь же стройбатовец.
Сержант от всей души пожелал пришельцу доброго пути и примерно обозначил ориентиры его будущего движения. Парень ухмыльнулся, вытащил из-за спины электрод и махнул себе за спину. Сзади стояли еще два таких же архаровца.
— Ну?
Я посмотрел на противников. Один из них по непонятной мне привычке военнослужащих срочной службы к пачканью стен отвернулся и начал писать на трансформаторной будке: ДМБ-198… Не будем, однако, отвлекаться…
Я думаю, к такому обороту не был бы готов и более тренированный боец… Полная совковая лопата бетонного раствора, с силой брошенная в лицо — это нечто! Сержант с ходу понял мою идею и со свойственным ему гуманизмом аккуратно опустил свою почти полную лопату на голову основному противнику. Злодей повержен. Мы дружно высыпали на него еще пару лопат…
— Вы чего, ребята, мы же пошутили, — сдаются. — Вы кто такие?
Сержант аккуратно положил свою лопату. Подошел:
— Ну-ка, чем ты там рисовал? Дай сюда.
Взял из дрожащей лапки кисточку, кряхтя, влез на стремянку и красивыми буквами на недосягаемой высоте начертал: ДМБ-2010.
— А теперь валите отсюда.
Надпись просто убийственна. Смотрят, не отрываясь, с неизбывной тоской…
— Да вы откуда, ребята?
— Штрафбат, сынок! Валите, валите, — снова за лопату.
Впечатляет.
Как там наш пострадавший?
Точно по известной детской поэме:
Если мальчик все лежит,
Не играет в мячик,
Я вам точно говорю
Это дохлый мальчик.
Но вот засыпанный раствором страдалец оживает, вскакивает и с криком: «Оторвы! Изверги! Живьем закопают! Чтоб вам Черный Песок найти!» бегом удаляется, разбрасывая во все стороны комья раствора.
Черный Песок — это да, забывать про него нельзя.
— Сэр, позвольте ваш дозиметр.
— На, — командир лениво протягивает небольшую трубочку.
Я смотрю на свет в этот зловещий калейдоскоп. Тоненькая ниточка пока стоит почти на нуле. У меня тоже самое. Продолжим.
Сквозь жаркое марево бредет человек. Это дежурный, помогающий нашему Комиссару в пыльном шлеме. Подходит к нам, достает записку. Смотрит, оттопырив губу:
— Спецбригада № 4?
— Да, — нехотя отвечает Сержант.
— Получите задание, — и отдает записку.
«Спецбригаде № 4 прибыть на объект № 8 для выполнение особого задания». Замечательно. Главное, все понятно. Горевестник медленно плетется дальше. Командир с чувством сплевывает и говорит:
— Бригада, стройся!
Я в одно движение выпрыгиваю из выкопанной ямы. Этот бесполезный фокус я освоил под чутким руководством Геннадия Ивановича Милославского, нашего преподавателя физкультуры, большого оптимиста.
Он жизнерадостно говорил:
— Вот поймают тебя, Котяра, враги, поведут расстреливать, заставят яму копать. Ты копаешь, копаешь, они отвлекутся, закурят там, то-се… Ты как выскочишь из ямы, да как изрубишь их в капусту… лопатой. Давай, тренируйся.
Я тренировался до упаду — упражнение из двух стадий — выкапывание ямы по грудь («Бедный Йорик») и выпрыгивание из нее («Кенгуру»). Хорошо, что до изрубливания в капусту дело не дошло — я с детства очень брезглив.
Читать дальше