Андрей Щербаков - ДМБ-2010

— Соедините с Главным конструктором системы. Здравствуйте, Сергей Федорович. Мне хотелось бы получить от вас трассы программ управления силовой установкой машины на следующих субкритических режимах полета.

И я начинаю нудно перечислять индексы. Главный конструктор прилежно записывет.

— Это все? — вопрошает уважаемый Сергей Федорович.

— Нет. Еще, пожалуйста, перепишите в какой-нибудь удобоваримой форме показания неразрушающихся блоков контроля.

— На CD?

— Да, годится. И дайте мне пару ваших программистов. Я ведь ничего не понимаю в самолетах.

На том конце провода слышится скептическое хмыкание.

Я продолжаю:

— Сергей Федорович, я надеюсь, вы не будете требовать от пилотов работать на… критических режимах. Вы понимаете, о чем я говорю? Я думаю, нам вполне хватит двух развалившихся штурмовиков…

— Так вы думаете… А официальная точка зрения…

— Почему-то мне кажется, что вы думаете точно также, как и я.

— Может быть…

— Я вас понимаю и постараюсь помочь. До свиданья.

Кладу и снова поднимаю трубку.

— Дайте номер… — и называю номер рабочего зала своей доблестной команды. — Третий, привет! Пойди оформи себе допуск и завтра утром приезжай ко мне.

— Понял. Буду.

— Ты не забыл еще, как выглядят самолеты? Ты же выпускник МАИ.

— Я выпускник другой кафедры. Но как выглядят разбитые машины, я еще не забыл…

— У тебя есть что-нибудь по визуализации?

Пауза. Потом Третий продолжает:

— Ты делаешь успехи, Второй. Я только что хотел тебе предложить визуализировать содержание «черных ящиков».

— Не учите… дедушку кашлять! Я не настолько туп, как ты думаешь. Еще я заказал трассы программ от силовой установки. Сегодня они полетают немного и завтра мы их получим.

На этом месте я соображаю, что Третий не знал, куда мы едем. А уж зачем — тем более…

— Слушай, Третий, может не заниматься ерундой и ты скажешь мне сразу место в программе управления двигателями…

— Не забегай вперед, Кот. Я приеду и мы разберемся вместе. На самом деле — это трудная задача. Я помогу тебе, но приготовься к тому, что могут быть проблемы.

— У кого и какие?

— Ты будешь смеяться, но… у меня. Пока.

Вот это дал! «Вы будете смеяться, но Черненко тоже умер», — заявил в свое время наш комсорг. Проблемы у Третьего! Интересно!

А между тем время неумолимо идет к вечеру. Спохватываюсь, беру трубку:

— Соедините с дежурным. Добрый день! А генерал Козлов… Как, уже уехал? Спасибо.

Трогательная забота о подчиненных. Теперь долго добираться на электричке. А может, не ехать никуда? Дома мне особо делать нечего, а спать здесь есть где.

Опять сажусь у окна и наслаждаюсь вечером. Когда еще так спокойно посидишь. Вдруг в поле моего зрения показывается знакомая фигура. Оксана, одета в строгий джинсовый сарафан, волосы собраны в пучок, круглые очки в металлической оправе. Образцовая учительница начальных классов. Тащит что-то в сумке и идет, похоже, опять ко мне.

Точно. Кто-то скребет коготками по дерматину, дверь открывается. К запаху сирени примешивается аппетитный аромат свежих булок. Я сижу не оборачиваясь.

— Задумался, Котик?

— Да, Оксан, задумался… Тут проблема — ты ведь филолог у нас — я думаю над сущностью слова «колебания».

— В смысле — как пишется — вместе или раздельно?

Шутка, конечно, так себе, но я не удерживаюсь и начинаю веселиться. Не ожидал от этой простушки! Оксана тоже заливается своим хриплым смехом.

— Ну как, развеселила я тебя? А то сидит… ну не знаю какой. Прогнал девушку…

— «И тут на товарища прапорщика была брошена голая девушка». Это цитата из одного рапорта.

Оксана изнемогает от смеха. Поскольку стул в комнате один, я уступаю его. Она, держась за живот, валится на стул. Отсмеявшись, вдруг испуганно спрашивает:

— А откуда ты знаешь, что я филолог?

У меня на языке вертятся объяснения, но я сдерживаюсь. Говорю:

— Да я просто так сказал.

— А… понятно. Я тебе тут покушать принесла.

— Спасибо. Очень трогательно. Присоединяйся.

Я усаживаюсь на подоконник, а Оксана остается на стуле. Неспешно пьем кофе из мятого китайского термоса и едим замечательно вкусные свежие булки.

— Сама пекла?

— Прикалывайся, прикалывайся… Я, между прочим, здорово пеку. Просто мне сейчас некогда. Ничего-ничего, я еще тебя к себе затащу… на торт.

— В смысле — из меня торт? Суп с Котом, пирожки с котятами…

Опять смеется.

Допиваем кофе.

— Ну, я пошла. Пока.