Орсон Кард - Дети разума. Тень Эндера

Петра начала рыдать, уткнувшись лицом в стену туннеля. Боб хотел успокоить ее, но Динк был уже рядом. Динк был друг, он обнял Петру и попытался утешить.

Как-то сразу повзрослев, ребята двинулись к своей казарме. Петра была отнюдь не одна, кто плакал. Только не ясно, чем вызваны были эти слезы — то ли горем, то ли облегчением.

Только Боб не вернулся к себе, возможно, потому, что он не перенес шока удивления. Он остался в туннеле с Граффом.

— Как перенес эту новость Эндер?

— Плохо, — ответил полковник. — Надо было сделать это более осторожно, но скрыть было трудно. Это же все-таки, как ни говори, победа.

— Итак, полковник, вы все же выиграли все ваши игры, — сказал Боб.

— Мне известно все, что у вас происходило, Боб, — отозвался Графф. — Почему ты все же не перехватил у него управление? Откуда ты знал, что у Эндера есть разработанный план кампании?

— Ничего я не знал, — ответил Боб. — Я знал совсем другое: у меня такого плана нет.

— Но то, что ты сказал… ворота противника внизу… это же и был план, которым воспользовался Эндер.

— Это не был план. Хотя возможно, что мои слова подтолкнули Эндера и он над ними задумался. Но план придумал он. Эндер. Вы поставили свои денежки на правильную лошадку, полковник.

Графф долго молча смотрел на Боба, потом протянул руку, положил ее ему на голову и слегка взъерошил волосы.

— Я думаю, — сказал он, — что вы тащили друг друга через финишную ленточку.

— Но теперь это уже ничего не значит, — сказал Боб. — Все позади, равно как и временное единство народов Земли.

— Да, — вздохнул Графф. Он убрал руку и провел ладонью по собственным волосам. — Я доверился твоему анализу. И попытался их предупредить. Если Стратег последовал моему совету, то сейчас агентуру Полемарха уже арестовывают и здесь, на Эросе, и по всем подразделениям флота — тоже.

— А может, они сами уйдут с миром?

— А это мы с тобой скоро узнаем.

До них донеслась стрельба, прозвучавшая в каком-то из отдаленных туннелей.

— По-видимому, нет, — заключил Боб.

Послышался топот бегущих ног, а затем показался небольшой отряд морских пехотинцев, всего около десятка.

Боб и полковник с нетерпением ожидали их приближения.

Друзья или враги?

— Все они носят одинаковую форму, — заметил Графф. — А ты и есть тот, кто привел их сюда, Боб. А вон за той дверью, — и он показал на дверь ребячьей казармы, — находятся важнейшие военные трофеи — командующие армиями на Земле, которые станут надеждой на победу. Ты и есть надежда Земли.

Солдаты подошли и остановились перед Граффом.

— Мы пришли, чтобы защищать детей, сэр, — сказал один из них.

— От кого?

— Люди Полемарха, видимо, сопротивляются аресту, сэр, — продолжал солдат. — Стратег велел, чтобы эти дети были спасены любой ценой.

Граффу здорово полегчало, когда он узнал, на чьей стороне солдаты.

— Вон за той дверью живет девочка. Я советую вам собрать их всех в тех двух казармах. Пусть побудут там некоторое время.

— А неужто это тот самый парнишка, который покончил с жукерами? — спросил солдат, указывая на Боба.

— Нет, но он один из них.

— Сделал это Эндер Виггин, — ответил Боб. — Эндер был нашим командующим.

— Он в одной из казарм? — продолжал допытываться солдат.

— Нет, он с Мейзером Ракхеймом. А этот парнишка останется со мной, — сказал полковник.

Солдат отдал честь и принялся расставлять своих людей в стратегически важных точках коридора. По одному часовому было выставлено у дверей казарм, чтобы ребята не могли выйти наружу и пострадать в возможных стычках.

Боб вприпрыжку бежал рядом с полковником, который решительно шагал куда-то по туннелю, оставив за спиной последнего солдата.

— Если Стратег все правильно рассчитал, то уже наверняка успел занять помещения, где находятся анзибли. Не знаю, как ты, а я хочу быть там, куда приходит информация со всего мира и откуда она уходит в тот же мир.

— А русский язык выучить трудно? — спросил Боб.

— Это у тебя сходит за юмор? — спросил Графф.

— Нет, это просто такой вопрос.

— Боб, ты шикарный мужик, но если можно — заткнись на минуту.

Боб засмеялся.

— О’кей.

— Ты не обижаешься, что я зову тебя «Бобом»?

— Это мое имя, чего ж обижаться.

— Твое имя — Юлиан Дельфийски. Когда тебе выдадут свидетельство о рождении, там так и будет написано.

— Так вы не шутили?

— Разве я мог солгать тебе в таком важном деле?

Затем, словно поняв абсурдность слов, только что сорвавшихся с языка Граффа, оба громко расхохотались. Они хохотали так долго, что еще продолжали улыбаться, когда проходили мимо отряда морской пехоты, охранявшего вход в комплекс анзиблей.