Орсон Кард - Игра Эндера. Голос тех, кого нет

Вечером Эндер затребовал на свой компьютер сводку происшествий. За медицинской помощью обращались четверо. У одного были сломаны ребра, у другого синяк в паху, у третьего порвано ухо, а у четвертого сломан нос и не хватало одного зуба. Причина повреждения у всех четверых оказалась одинаковой: «Случайное столкновение в невесомости».

Если учителя записали такое в официальной сводке, совершенно очевидно, что они не намерены наказывать кого бы то ни было за маленькое безобразное «столкновение» в боевой комнате. Они что, вообще ничего не собираются предпринять? Их не беспокоит, что творится во вверенной им школе?

И поскольку Эндер вернулся в спальню раньше обычного, то вызвал на экран свою игру. Он уже не помнил, когда играл в последний раз. Видимо, давно: его фигурка возникла вовсе не там, где остановилась в прошлый раз. Игра началась у тела погибшего Великана. Только теперь оно уже не выглядело телом. Чтобы понять, что оно когда-то было Великаном, следовало отойти и присмотреться повнимательнее. Тело наполовину утонуло в холме, поросло травой и диким виноградом. Виднелась только верхняя часть лица Великана — белая кость, словно кусок известняка, торчащая из полуразрытого холма.

Эндеру не доставляла удовольствия мысль о предстоящей схватке с детьми-оборотнями, но, к его удивлению, детская площадка оказалась пуста. Наверное, как и Великан, раз умерев, они не воскресали. Это слегка опечалило Эндера.

Он прошел той же дорогой к колодцу, спустился в него, по тоннелям добрался до площадки на вершине утеса, что над самым лесом, снова прыгнул, и опять туча подхватила его и унесла в комнату в башне замка.

И снова коврик начал разворачиваться в змею, только на этот раз Эндер не колебался. Он наступил на голову змеи и раздавил ее ногой. Змея дергалась и извивалась под ним, и он тоже дергался и извивался, все сильнее вдавливая ее голову в каменный пол. Наконец змея затихла. Эндер схватил ее и тряс, пока она не развернулась, перестав быть узорчатым ковриком. Все еще сжимая змею в руках, он стал оглядываться в поисках выхода.

И увидел зеркало, а в нем — лицо, которое сразу же узнал. Это был Питер. Кровь капала с его подбородка, а из угла рта торчал слабо подергивавшийся кончик змеиного хвоста.

Эндер вскрикнул и отшвырнул компьютер. Несколько ребят, его соседей по спальне, кинулось на крик, но он извинился и успокоил их, заверив, что все в порядке. Они отошли. Тогда он подобрал компьютер и снова поглядел на экран. Его фигурка все еще стояла там, уставившись в зеркало. Он попробовал разбить зеркало чем-нибудь, но не мог ничего сдвинуть с места, а зеркало не снималось со стены. В конце концов Эндер запустил в него змеей. Зеркало разлетелось на мелкие кусочки и открыло дыру в стене, откуда хлынули десятки маленьких змеек и вцепились в фигурку Эндера. Тщетно пытаясь оторвать змеек от себя, он упал, умер и был погребен в шевелящейся, кипящей куче.

Экран потемнел, и по нему побежали слова:

Сыграем еще?

Эндер отключил компьютер и сунул его в тумбочку.

На следующий день многие командиры пришли к Эндеру или прислали своих солдат, чтобы сказать, что он может не беспокоиться, так как большинство одобряет дополнительные занятия, и он просто обязан продолжать их. А чтобы обеспечить ему спокойную рабочую обстановку, они пошлют ему несколько ветеранов, которым нужны физические упражнения.

— Эти ребята чуть побольше тех жукеров, что напали на вас вчера. Так что любителям поскандалить придется хорошенько подумать.

В тот вечер вместо дюжины с ним занимались сорок пять учеников — больше, чем армия. И то ли из-за того, что на стороне Эндера были теперь старшие ребята, то ли потому, что вчерашнего оказалось вполне достаточно, враги так и не появились.

Эндер больше не возвращался к Игре Воображения. Но она снилась ему. Он вспоминал свои ощущения, когда убивал змею, втаптывал ее в пол, снова и снова отрывал ухо мальчику, уничтожал Стилсона, ломал руку Бернарду. А потом вставал, сжимая в руках тело мертвого врага, перед зеркалом и видел лицо Питера. «Этот компьютер знает обо мне слишком много. Только он лжет, и лжет грязно. Я не Питер. Убийство не живет в моем сердце».

И тогда приходил настоящий страх: а вдруг он на самом деле убийца, только во много раз опаснее Питера? А вдруг именно это нравится в нем учителям? Им нужен убийца, чтобы воевать с жукерами. Им нужен человек, который может втоптать в грязь лицо врага, залить землю его кровью.