Александр Беляев - Всемирный следопыт, 1926 № 05

В настоящее время всех человекообразных обезьян, как в зоологических садах, так и в частных руках, можно пересчитать по пальцам, и каждая новая обезьяна, доставленная в Европу живой, представляет целое событие.

Таким событием в этом году явился большой молодой оранг-утан, портрет которого здесь помещен. Он прислан одним экзотическим принцем в подарок Лондонскому Зоологическому Саду.

Этот оранг-утан представляет редкий экземпляр по своей величине. При своем молодом возрасте (3 года) он имеет уже рост в 1 метр 30 сантиметров при размахе рук в 2 метра 50 сантиметров.

Большинство мелких пушных зверей умеренного пояса (еноты, оппосумы, скунксы и др.) обыкновенно выходит за добычей ночью, проводя день в своих норах. Одна американская охотничья фирма выпустила фуражку-прожектор с батарейкой в этой же фуражке. В момент, когда охотник заслышит шорох или писк животного, он поворачивает выключатель и снопом яркого света ищет в ветвях деревьев свою жертву. Попавшее в полосу света животное теряется от неожиданности, и охотник, пользуясь мгновением замешательства и ослепления, стреляет почти наверняка.

После покорения европейцами Явы малайцы — внуки пиратов и отважные мореплаватели — частью расселились по берегам рек и занялись рыбной ловлей и каботажем, а частью рассеялась внутри островов, чтобы заняться ручными промыслами или вести бродяжническое существование.

Эти воинственные жители Явы составляли в прежние века военную касту и боролись против вторгшихся к ним иноземцев, затрудняя колонизацию и вредя режиму торгашеской эксплоатации «Компании Индий» своими частыми восстаниями.

Если верить писателям, изучившим в совершенстве традиции малайцев, этой расы торговцев и корсаров, «История Синдбада-мореплавателя» и многие другие морские приключения, изображенные в «Тысяче и одной ночи», просто рассказы о подвигах малайцев.

Даже и теперь малайцы являются самым тревожным элементом среди жителей Явы. Если белый оскорбит малайца, тот ждет благоприятного случая, чтобы, убив его, отомстить.

Наиболее бедные из малайцев стараются получить службу у правительства, поступают в полицию или же идут на общественные работы. Другие нанимаются в солдаты и принимают христианскую веру для того, чтобы считаться равными голландцам.

Воинственность расы, кровавые инстинкты, наследственность долгих веков пиратства и убийств иногда совершенно неожиданно пробуждаются в них. Когда малаец считает себя оскорбленным белым или особенно остро почувствует ненависть к окружающему его европейскому строю, отчаяние лишает его разума, и, вооружившись крисом (недлинный меч), он выбегает на улицу, чтобы убить всякого, кто ему встретится, нанося удары направо и налево, пока сам не будет убит.

Это безумие подобно безумию мавров на Филиппинах, где безумные мавры известны под именем «давших клятву».

В Яве эта мания убийства называется «амок», и когда кто-либо из таких бешеных выбегает на улицу, распространяя вокруг себя смерть, ликвидация этого припадка безумия и мести называется «итти против амок».

Власти установили на улицах военные посты, чтобы немедленно превращать действие «амок». Почти всегда идут против «амок» малайские полицейские. У них в отряде имеется пустой ствол дерева, издающий гулкий звук, и они бьют по нему кулаками, давая знать жителям, чтобы они укрывались в домах.

Из всех дверей бросают стулья, табуретки и другие предметы под ноги ужасному «амок», чтобы он упал. Но тот почти всегда продолжает бежать, высоко подняв грозный крис.

Для того, чтобы справиться с безумным, у полиции имеется особое оружие, всегда достигающее цели. Это большая рогатина, между двумя зубьями которой захватывается беглец, пригвождаемый ею к стене или к дереву. Таким способом его останавливают и убивают, «потому что бесполезно надеяться на то, что он сдастся».

Жилищная теснота и квартирный кризис заставляют ломать головы над их разрешением не только у нас, в СССР, но и в крупных европейских и американских центрах. Наша фотография показывает, как одному нью-йоркскому архитектору удалось разрешить это затруднение. Не имея возможности приобрести себе участок земли близ Нью-Йорка, в виду ее дороговизны, он арендовал себе клочок пустыря, на крутом берегу Гудзона. Установив два высоких железных решетчатых устоя, он :перекрыл их железо-бетонной площадкой и построил на ней красивый трехэтажный дом. Архитектор Воолкот, живя в этом надземном доме, несомненно будет в достаточном количестве пользоваться солнечным светом и чистым воздухом.