Александр Беляев - Всемирный следопыт, 1926 № 06

На платформе, на одной из скамеек, угрюмо глядя на вырисовывавшиеся в море острова Обливной и Дуванный, сидел пассажир, сошедший с последнего бакинского поезда. На вид ему можно было дать лет тридцать. Это был догонявший свою партию помощник землемера Дежнев.

Вот уже три часа прошло с тех пор, как поезд, привезший его из города, отгремел по направлению к Алятам, а фургона, который должен был отвезти его на место работ, все еще не было. Дежнев встал и начал нервно ходить по платформе. Что могло задержать возчиков? Наконец, землемер пошел справляться к начальнику станции. Оказалось, что извещавшая о его приезде телеграмма за неимением оказии не была передана на место работ и фургона ждать было нечего.

Дежнев сдал имевшиеся при нем вещи знакомому рабочему, набрал во флягу свежей воды, подробно расспросил о направлении неизвестной ему дороги и отправился в лагерь пешком.

Партия, в которой он работал, находилась в это время между вершинами Сэффери и Таурогая, верстах в тридцати от станции. Дорога к месту лагеря сначала шла берегом реки, а затем терялась, извиваясь в лабиринте низких, но крутых кряжей, пересекавших местность. Русло было абсолютно сухо, и воды нигде не было.

Воздух, пропитанный запахом полыни, был чист и приятен. Вокруг ни души. Татарское кочевое население, спасаясь от жары, ушло в горы, и кишлаки стояли пустыми. Дежнев прошел верст пятнадцать, после чего начал плутать и, наконец, понял, что заблудился. Пришлось ночевать в горах.

На следующий день он снова принялся за розыски лагеря. Сначала все шло хорошо, но, когда вода вышла, землемер понял все легкомыслие своего поступка. На расстоянии пятидесяти верст, от Сангачал до Шемахинки, летом нет ни капли влаги. Источники пересыхают сплошь, и воду можно найти только в перпиллях (небольших вулканических озерах).

Надо было во что бы то ни стало выбраться отсюда. Дежнев решил поискать воды. В течение нескольких часов все его старания были безуспешны. В конце концов, он увидел небольшую лужу и бегом направился к ней. Однако, то, что казалось водой, было лишь белой соляной коркой высохшего озера.

Медленно двинулся Дежнев дальше. Усталость и жажда все больше и больше давали себя чувствовать. Он стал задыхаться и с трудом передвигал ноги. Рот высох, голова болела, виски были сжаты, как тисками. Он огляделся вокруг, ища места, где бы можно было укрыться от зноя. Но солнце было высоко, и раскаленные камни не давали тени, а деревьев не было на тридцать верст в окружности. Солнце жгло его голову и тело, несмотря на то, что на нем была одета широкая панама и толстая белая суконная рубашка. На юге, чтобы спастись от солнечных лучей, люди не раздеваются, а, наоборот, одеваются.

Горы кончились, началась широкая равнина. Справа она тянулась, насколько хватал глаз; слева ее ограничивал поперечный кряж. Впереди, на расстоянии нескольких верст, виднелась громада Таурогая. Гора эта — действующий вулкан. Вершина ее — частью земляная, частью представляет собою кратер, имеющий приблизительно версту в диаметре. Внутренность его заполнена остывшей лавой, оставшейся от предыдущего извержения. Дождевая вода, веками стекая по скатам, образовала ряд глубоких, расходящихся от вершины, впадин. Местами, просачиваясь еще глубже, она вырыла пещеры и подземные галлереи. Все они, соединяясь между собой, образуют лабиринт, служащий убежищем змеям, тарантулам, ящерицам и скорпионам. Безжизненная с первого взгляда пустыня на самом деле густо населена.

Дежнев стал искать глазами, не видно ли где-нибудь случайно проезжающего фургона или татарского всадника. Но равнина была пуста, только песчаный смерч, как сказочный великан, маячил вдали. Постоянно останавливаясь, прошел Дежнев пространство, отделявшее его от подножия Таурогая. Тут он решил не обходить огромную гору, а, чтобы лучше ориентироваться в местности, взобраться на ее вершину.

Однако, при под'еме силы окончательно оставили его. Синие круги пошли перед глазами, далекие горы покрылись какой-то белой дымкой, казалось, тысячи чаек перелетают с места на место… Голова его закружилась, он оступился и соскользнул с утеса, краем которого шла тропинка, прямо в одну из подземных галлерей.

Сознание опасности сразу вернуло Дежнева к жизни. Он ухватился рукой за торчавший корень и повис на нем. Затем он попытался вцепиться рукой в стену пещеры и подтянуться выше, но под'ем был слишком крут и порода слишком мягка: песок моментально осыпался. Он снова повис на корне, за который уцепился.