И. Окстон - Всемирный следопыт, 1926 № 09

В последовавшей за этим возне леса запуталась вокруг моей ноги. Встав на ноги, чтобы попытаться высвободиться, я наступил на лежащую на дне лодки рыбу и поскользнулся. Я даже не сообразил, что со мной случилось, — как потерял равновесие и упал за борт.

Вынырнув на поверхность, я поплыл к лодке, но не успел сделать трех взмахов, как рыба сильно дернула за лесу, так что мне показалось, будто у меня сейчас оторвется нога, и потащила меня в воду. Гребя обеими руками, я свободной ногой пытался выплыть на поверхность, но усилия мои подействовали не больше, чем если бы я попытался сдернуть с места военное судно. Я погружался все глубже и глубже, когда леска ослабела так же внезапно, как натянулась, и я выскочил на поверхность — как раз во время, так как чувствовал, что, если бы еще хоть пару секунд пробыл под водой, легкие мои лопнули бы. Лосось очевидно, повернул назад.

Лодка теперь была приблизительно в пятидесяти шагах от меня. Жена сидела на веслах и, как только она меня увидела, стала изо всех сил грести ко мне. Лодка была уже не дальше двадцати шагов от меня, когда вдруг леса снова натянулась и сильным толчком, едва не переломившим мне щиколотки, снова затянула меня под воду. Барахтаясь изо всех сил, я попытался высвободить свои ноги из опутавшей лесы, но тщетно.

Вдруг я почувствовал, как что-то слизистое коснулось моей щеки, и сразу понял весь ужас моего положения. Рыба тащила меня в область водорослей, где я несомненно запутался бы и умер страшной смертью. Ни один пловец не мог бы высвободиться из их цепких об'ятий.

Удвоив усилия, я попытался достигнуть поверхности. На этот раз я оставался под водой не так долго, как в первый раз: лосось, очевидно, начал уставать. Выплыв снова на поверхность, я увидел, что моя жена отчаянно гребет ко мне.

Все ближе и ближе подплывала лодка, и как раз, когда я решил, что она во время доплывет до меня, рыба снова дернула за лесу и потянула меня под воду. На этот раз я пробыл под водой всего несколько секунд и, вынырнув, увидел лодку всего в нескольких шагах от меня. В это же время я заметил, что быстро двигаюсь по воде: рыба очевидно ослабевала, и у нее уже не хватало силы утащить меня под воду.

После промежутка, показавшегося мне целыми часами, но в действительности продолжавшегося всего несколько секунд, лодка подплыла ко мне, и я смог ухватиться за корму. Одним ударом моего охотничьего ножа, который я оставил на дне лодки, жена перерезала лесу и быстро втащила меня в лодку. Некоторое время я пролежал почти без сознания, сильно измученный и потрясенный.

Не будь моя жена такой отважной и хладнокровной, я не мог бы теперь рассказать эту историю, так как впоследствии мы узнали, что место, на котором жена спасла меня, лежало прямо над опасной областью водорослей. Если бы лосось снова собрался с силами, что несомненно произошло бы через больший или меньший промежуток времени, и потащил бы меня под воду, — я непременно погиб бы среди водорослей.

Прошло порядочно времени прежде, чем нервы мои снова окрепли после этого потрясения. И понятно, я никогда уж больше не ловил лососей при помощи ручной лесы.

Среди толпы, встречавшей в Христиании весной 1889 года Фритиофа Нансена, возвратившегося из Гренландии, стоял семнадцатилетний юноша, который думал про себя в то время, как народ шумно приветствовал Нансена:

— Я пройду Северо-Западным путем.

Этого юшошу звали Роальд Амундсен.

«Я проходил весь день по улицам, украшенным флагами, — рассказывает он, — среди толпы, кричавшей ура, и кровь стучала у меня в висках, а юношеские мечты поднимали целую бурю в моей душе».

И вот, юный Амундсен приступил к длительной подготовительной работе, к выработке из себя выносливого полярного путешественника.

В 1894 году он отправляется в качестве юнги на старом китоловном судне «Магдалина», снаряженном на охоту за моржами в Северный Ледовитый океан.