Владимир Белоусов - Всемирный следопыт, 1930 № 02

Карасев все чаще наведывался к избе Максима. Раз утром он вернулся из своего обхода оживленный и сияющий. Он собрал рабочих и, загадочно улыбаясь, повел их к заимке рыбака. Среди рабочих был и Максим. Придя к избушке, Карасев отошел в сторону и предложил самим рабочим посмотреть, не произошло ли здесь чего-нибудь необыкновенного.

Рабочие долго ходили вокруг полуразвалившейся хижины, заглядывали внутрь, блуждали по осоке, разбивали зачем-то лед на лужах. Необыкновенное нашел Максим. Он не двигался с места и хмуро смотрел то на свое прежнее жилье, то в землю. Наконец он повернулся к Карасеву и буркнул:

— Земля прет…

Рабочие дружно расхохотались.

Но Максим молча показал на нижние бревна избы. Карасев с улыбкой кивнул ему. Рабочие еще походили вокруг, с недоумением рассматривая избу. Вдруг кто-то воскликнул:

— Товарищи! Да ведь дом-то на бугре стоит! — и присел на корточки, чтобы лучше видеть, что дом стоит на бугре.

— Однако, на бугре… — нерешительно согласился с ним другой.

И все увидели: земля, которая была здесь прежде совершенно плоской, вздулась под избой чуть заметной, округлой опухолью не больше десяти метров в поперечнике. Изба приходилась как раз посередине.

— Это бугор вспучивания, — рассказывал заинтересованным рабочим Карасев. — Видели ли вы, как образуются накипи на ключах зимой? Вода замерзает над ключом большой шапкой льда. Но из-под земли бьет новая вода, пробивает этот лед и, стекая по нему в сторону, намерзает все новыми слоями льда. Если не чистить лед, он скоро нарастет над ключом целой башней. То же самое происходит и сейчас под нами. Оттаявшая после пожара земля теперь снова смерзается. Подземные воды, поднявшиеся до холодных слоев замерзают. Образуются подземные накипи. Лед занимает больше места, чем вода, из которой он образовался. Ему тесно под землей, он расширяется и приподнимает над собой почву…

В этот день инженер был весел. Все его предположения сбылись. Теперь можно было не беспокоиться о судьбе насосной станции: она стояла на твердом грунте.

Рабочие часто ходили после работ к избе Максима и видели, что с каждым днем опухоль на земле растет. Дней в десять избушка поднялась чуть ли не на полтора метра. Она еще больше покосилась и каждую минуту грозила рухнуть.

— Возносится твоя заимка прямо к богу, — говорили рабочие Максиму.

Тот улыбался и глядел на рабочих застенчиво, но дружелюбно.

К концу месяца земля, как говорят в Сибири, «околела». Она уже больше не оттаивала даже с поверхности, как ни старалось тщедушное, осеннее, полуденное солнце прогреть ее. С часу на час можно было ждать настоящего снегопада. Иногда поднимался резкий холодный ветер, заставлял людей натягивать на руки меховые рукавицы и опускать наушники, но чаще стояла тихая ясная погода. Небо и воздух тогда бывали удивительно прозрачны.

В один из последних дней работы Карасев выехал с Максимом на лодке ловить рыбу. Озеро было спокойно, и когда Карасев, сидевший на веслах, сильными ударами толкал лодку вперед, вода приятно журчала под килем. В этот день и солнце грело как-то непривычно тепло. Карасеву скоро стало жарко, и несколько раз у него появлялось желание выкупаться. Но температура воды вряд ли была выше нуля.

В маленькую сеть Максиму удалось поймать калугу кило на пятьдесят весом. Это была замечательная рыба, больше метра длиной. Когда двое мужчин с трудом подняли сеть на поверхность воды, рыба стала так биться, что чуть не перевернула лодку. Еле-еле ее удалось перебросить из сети на дно лодки. Максим бросился на калугу, как зверь на добычу, и большим ножом распорол ей брюхо. Еще один удар под жабры заставил успокоиться пойманную рыбу.

После такой добычи можно было спокойно возвращаться домой, но Карасеву нравилась эта серебристая водная ширь, и он все греб и греб подальше от берега, который уже скрывался за синеватым туманом.

Максим вытащил чорт-рыбу. Это было курьезное волосатое существо. В пищу чорт не годился, и поэтому его помиловали и отпустили на свободу.

Еще около часу они медленно блуждали по озеру. Больше ничего не попадалось. Повернули обратно. Вдруг Максим насторожился и с тревогой посмотрел вперед, — туда, где в просвете между двумя далекими горными хребтами, за озером внезапно появилась темнофиолетовая туча.

— Полдник идет! — крикнул Максим.

Он поспешно выбрал сеть и положил ее на дно лодки. Сменив Карасева на веслах, он так решительно принялся грести, что инженер сразу понял, какой нешуточной опасности они подвергались.