Михаил Зуев-Ордынец - Всемирный следопыт, 1930 № 08

В конце зала Парыган увидел группу ломбокских сановников в желтых костюмах. Между ними сидел магараджа. Это был старик с обрюзгшим лицом и подслеповатыми глазами. На его тучном теле нелепо топорщился расшитый золотом мундир, расстегнутый на животе. Черный фес и осыпанная алмазами сабля дополняли парадную одежду хозяина Тьякры-Негары [20] Тьякра-Негара — резиденция магараджи в Матараме. .

Церемониал представления взял на себя Дьелантик. Затем начался совет. В бесчисленных вариациях плана действия Парыган увидел общее желание передать его разрешение присутствующему здесь белому человеку.

«Странно, — подумал Парыган. — Готовить восстание, закупать оружие — и сразу возложить все на случайно подвернувшегося европейца. Впрочем, это вполне естественно», — решил он.

Перед ним были представители древней, но отсталой цивилизации, для которых европеец являлся носителем высших, недоступных знаний, властителем чудес техники…

Предложенный Парыганом план был выслушан в почтительном молчании.

— Сколько ты хочешь золота, столько ты и получишь, если только прогонишь вланда с Ломбока, — сказал в заключение старый магараджа.

— Я приехал не за деньгами, а воевать с вланда.

— В таком случае ты будешь называться отныне туан-бессар [21] Туан-бессар — «господин великий». Титул, присвоенный голландскому резиденту. . — С этими словами тучный магараджа схватил и потряс руку Парыгана.

Три дня прошли для Парыгана в напряженной деятельности.

В голландский лагерь была отправлена контрибуция, — второй взнос в четверть миллиона гульденов. Несколько приближенных магараджи посетили генерала Ван-Гама. Заверения миролюбия, подкрепленные золотом, были приняты командующим отрядом, как знак того, что ожидать военных действий не приходится…

Парыган и Дьелантик об'езжали компонги вокруг Матарама, куда стягивались отряды сасаков. Приходилось давать наставления к бою и спешно обучать воинов обращению с английскими ружьями. Впрочем, только половина оружия могла пойти в дело. Заржавленные стволы и неисправные затворы требовали починки, с которой не могли справиться к сроку малайские кузнецы. Это был в полном смысле «товар для колоний».

Вооружение отрядов поражало пестротой. Рядом с магазинным ружьем можно было встретить кремневый или даже фитильный мултук, луки и оружие островитян — сумпитан — духовую трубку с отравленными стрелами.

Для выполнения первой части своего плана Парыган больше всего надеялся на холодное оружие.

Десятка два кованых пушек, современных Альфонсу д'Альбукеру [22] Альфонс д'Альбукерк — португальский мореплаватель, посетивший малайский архипелаг в 1511 году и занявший несколько торговых портов по Малакке. , вызвали у белого скептическую улыбку. Несмотря на недовольство Дьелантика, Парыган настоял на оставлении «грозной» артиллерии в Матараме.

Вокруг столицы Ломбока и резиденции магараджи, под руководством Парыгана рылись окопы. Тысячи людей были заняты на земляных работах.

Большой компонг, занятый голландским отрядом, был погружен в сон. Только в центре лагеря, в палатке командующего, слышались оживленные голоса.

Генерал Ван-Гам, вместе со штабом, заканчивал веселый ужин, прислушиваясь к спору своих офицеров.

— Господа, — сказал он, желая переменить тему разговора, принимавшего острый характер, — я думаю, что все вы будете не раз вспоминать этот остров. Сказать по совести, нам выпала на долю не военная экспедиция, а весьма приятная и продолжительная воскресная прогулка. Что вы скажете, Ван-Пабст?

Лавин Ван-Пабст, командир батальона, сидел на конце стола, медленно прихлебывая вино.

— Я буду жалеть, что нам не удалось добраться до Тьякры-Негары, а потом кто знает — окончена ли наша миссия…

— Странный вы человек, полковник, — вмешался в разговор молодой ад'ютант. Относительно Тьякры-Негары я с вами согласен, но сомневаться в окончании похода не приходится. Недоверчивость — ваша вторая натура…

— Согласен, — кивнул головой Ван-Гам. — Среди всех нас один Ван-Пабст при оружии. Разве вы дежурите сегодня?

— Мой батальон несет караулы. Кстати, разрешите мне откланяться и пройти по постам. Что-то мне не нравится гробовая тишина в компонге: слишком рано угомонились сегодня жители.