Клиффорд Саймак - Наследие звезд

Подойдя ближе, Кашинг и остальные увидели, что старик стоит в двух мелких ямах, выкопанных в почве прерии, стоит в них обнаженными ногами, рядом с ямами лежала пара изношенных мокасин. Ни он, ни женщина, казалось, не заметили вновь прибывших. Мужчина стоял прямо и неподвижно, руки его были сложены на груди, подбородок задран, глаза закрыты. Была в нем какая-то напряженность, как будто он вслушивался в нечто, доступное лишь его слуху. Но слышно было лишь гудение ветра на равнинах и шелест подсолнечников.

Женщина, сидевшая на траве, скрестив ноги, не шевелилась. Ни она, ни старик как будто не заметили, что они больше не одни. Голова женщины склонялась к коленям, к сложенным на них рукам. Кашинг видел теперь, что она молода.

Они втроем: Ролло, Мэг и Кашинг — стояли в ряд, удивленные, слегка раздраженные, ожидая, пока их заметят. Энди хвостом отгонял мух и жевал траву. Попутчики осторожно кружили поодаль.

«Какого черта?!» — сказал себе Кашинг. Они втроем должны стоять здесь, как нашалившие дети, которые ворвались туда, куда им нельзя, и теперь их сознательно игнорируют. Вокруг этих двоих был какой-то ореол, не позволявший нарушать их молчание. Пока Кашинг размышлял, нужно ли ему окончательно рассердиться, старик шевельнулся, возвращаясь к жизни. Вначале его руки медленно и грациозно двинулись в стороны. Голова заняла нормальное положение. Одну за другой он извлек ноги из ямок, в которых стоял. Со странной осторожностью обернулся к Кашингу. Лицо у него оказалось не строгое, патриархальное, как можно было ожидать, наблюдая его в трансе, но лицо доброго человека, слегка печальное лицо человека, после долгих лет напряженного труда обретшего мир. Над седой бородой, закрывавшей большую часть лица, из гущи морщин смотрели на мир светло-голубые глаза.

— Добро пожаловать, незнакомцы, на наши несколько футов земли, — сказал он. — Не найдется ли у вас чашки воды для моей внучки и меня?

Женщина продолжала сидеть, поджав ноги, но подняла голову и отбросила назад закрывавший лицо капюшон. У нее оказалось ужасающе мягкое и невинное лицо и абсолютно пустые глаза. Красивая кукла, наполненная пустотой.

— Моя внучка, если вы успели заметить, — сказал старик, — вдвойне благословенна. Она живет в другом месте. Наш мир не может затронуть ее. Разговаривайте с ней мягко, пожалуйста, и не беспокойтесь о ней. Ее не нужно бояться. Она счастливее меня и счастливее всех нас. И прежде всего, прошу вас, не жалейте ее. Она с полным правом может пожалеть нас.

Мэг протянула ему чашку воды, но старик отвел ее руку.

— Сначала Элин. Она всегда первая. Вы, наверное, удивляетесь, что я здесь делал, стоя в ямах, замкнутый в самом себе. Но я не был замкнут. Я разговаривал с цветами. Такие чудесные цветы, чувствительные, с хорошими манерами… Я мог бы сказать и «разумные», но это не совсем так: их разум, если его можно так назвать, совсем не похож на наш, хотя, может быть, он и лучше нашего. Другой тип разума. Впрочем, если подумаешь, разум — не совсем подходящее слово.

— Ты на самом деле говорил с цветами? — спросил с недоверием Кашинг.

— И дольше, чем следовало, — ответил ему старик. — У меня такой дар. Говорить не только с цветами, но и со всеми растениями: травой, мхом, деревьями. Я не так уж часто разговариваю с ними. Обычно просто слушаю. Иногда я уверен, что они знают обо мне. В таких случаях я пытаюсь разговаривать с ними. Я уверен, что они понимают меня, хотя и не могут определить, кто именно говорит с ними. Возможно, их восприятие не позволяет им различать другие формы жизни. Они живут в мире, который так же закрыт для нас, как и мы для них. К сожалению, не настолько закрыт, чтобы мы не знали о них. Просто мы не подозреваем, что они тоже чувствуют, как мы.

— Прости, но я не вполне понимаю тебя, — сказал Кашинг. — Это нечто такое, о чем я никогда не думал, даже в самых диких фантазиях. Скажи мне — сейчас ты только слушал или и разговаривал с ними?

— Они говорили со мной, — сказал старик. Он помолчал и продолжил. — Рассказывали об удивительных вещах. К западу отсюда, сказали они мне, есть растения — я думаю, что это деревья, — совершенно чуждые Земле. Их принесли много лет назад. Как принесли, они не знают или я не понял, но во всяком случае это большие растения, которые все понимают… Спасибо, моя дорогая.

Он взял у Мэг чашку и начал пить, не жадно, а медленно, как будто наслаждаясь каждой каплей.

— К западу? — спросил Кашинг.

— Да, они сказали — к западу.