Клиффорд Саймак - Почти как люди

– Хотите, чтобы я вас подождал? – спросил шофер.

– Я ненадолго, – ответил я.

– Смотрите, дело ваше, хозяин. Мне-то все равно. Счетчик ведь щелкает.

Я направился по вымощенной кирпичом дорожке к дому. Под подошвами у меня хрустели опавшие сухие листья.

Вначале я попытаюсь проникнуть в дом через дверь, решил я. Как добропорядочный, цивилизованный человек. А если на мой звонок никто не выйдет, я, как в прошлый раз, влезу в окно. Шофер, конечно, изведется от любопытства, пытаясь понять, что я замыслил. Ну и черт с ним. Его дело дождаться меня и отвезти обратно в город, а остальное его не касается.

Впрочем, подумал я, кто-то ведь закрыл окно, и сейчас оно может оказаться запертым. Но это меня не остановит. Меня уже ничто не могло остановить. Однако я сознавал, что, даже будь у меня время на размышление, все равно я не сумел бы объяснить, почему так рвался попасть в этот дом и зачем мне вдруг понадобилось встретиться с Этвудом. Интуиция? – спросил я себя. Джой что-то говорила о человеческой интуиции – или это говорил Этвуд? Я не мог вспомнить, кто из них.

Я поднялся по ступенькам, нажал на кнопку звонка и немного подождал. Едва я протянул палец, чтобы позвонить еще раз, за дверью в прихожей послышались шаги.

Тут я вспомнил, что, когда я приезжал сюда прошлой ночью, звонок был испорчен. Он еле держался и завихлялся у меня под пальцем, когда я пытался звонить.

Но сейчас он был в полной исправности, окно было закрыто, а в прихожей звучали шаги, направлявшиеся к двери.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка в строгом черно-белом одеянии горничной.

Я прирос к месту, вытаращив на нее глаза.

Горничная стояла неподвижно, выжидающе, с дерзким видом смотрела на меня,

– Я надеялся увидеть мистера Этвуда, – наконец выдавил я.

– Не будете ли вы так любезны войти в дом, сэр? – спросила она.

Я вступил в вестибюль: тут тоже произошли большие перемены. Прошлой ночью дом казался заброшенным, везде лежал толстый слой пыли, а стоявшая здесь мебель была закрыта чехлами. Сейчас он приобрел вполне жилой вид. Пыль исчезла, деревянные панели и кафельные плитки пола сверкали чистотой. В сиротливом одиночестве стояла пустая старинная вешалка для одежды, а рядом с ней – зеркало в рост человека, блестевшее после недавнего мытья.

– Позвольте вашу шляпу и пальто, сэр, – сказала горничная. – Мадам в кабинете.

– Но этвуд? Ведь это Этвуд…

– Мистера Этвуда здесь нет, сэр.

Она взяла у меня из рук шляпу и приготовилась принять пальто.

Я снял его и отдал ей.

– Пожалуйте сюда, сэр, – пригласила она.

Дверь была открыта, и, переступив порог, я очутился в комнате, вдоль стен, которой с пола до потолка сплошными рядами поднимались заставленные книгами полки. У окна за письменным столом сидела блондинка, с которой я познакомился в баре, та самая, что вручила мне карточку, на которой было написано: «Мы покупаем все».

– Добрый день, мистер Грейвс, – произнесла она. – Рада вас видеть.

– Этвуд сказал мне…

– К сожалению, мистер Этвуд нас покинул.

– И вы, конечно, замените его.

Ледяное спокойствие и запах фиалок. Белокурая богиня отлично уживалась в ней с опытной секретаршей.

И вдобавок она была еще существом из другого мира и крошечной, безупречно выполненной куколкой, которую я вчера держал в руках.

– Вас это удивляет, мистер Грейвс?

– Нет, – ответил я. – Сейчас нет. Возможно, раньше это меня поразило бы. Но не теперь.

– Вы пришли поговорить с мистером Этвудом. Мы надеялись, что вы придете. Нам нужны такие люди, как вы.

– Как рыбке зонтик, – заметил я.

– Вы не присядете, мистер Грейвс? И прошу вас, оставьте этот шутливый тон.

Я опустился на стул как раз напротив нее, по эту сторону стола.

– Как же мне себя вести? – спросил я. – Что, по-вашему, я должен потерять самообладание и зарыдать?

– От вас не требуется никакого особого поведения, – ответила она. – Пожалуйста, будьте самим собой, и только. Давайте побеседуем так, словно оба мы люди.

– К которым вы, естественно, не относитесь.

– Совершенно верно, мистер Грейвс.

Мы сидели, глядя друг на друга, и мне было дьявольски неловко. На ее бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул: прекрасное каменное лицо идола.

– Будь вы человеком иного склада, – произнесла она, – я попыталась бы заставить вас забыть, что я не принадлежу к человеческому роду. Но думаю, что с вами это не пройдет.

Я покачал головой.

– Мне тоже жаль, что это так, – сказал я. – Поверьте, я искренне сожалею об этом. Мне больше всего хотелось бы считать вас человеческим существом.