Ирина Ромашкина - Записки мужиковеда. Что каждый мужчина должен знать о своем здоровье и каждая женщина – о мужчине

Почему же у мужчины, который относится к тому же биологическому виду, эта базовая программа нередко дает сбой? Почему иногда даже незначительная доработка важного, а подчас и жизненно необходимого проекта становится для него непосильной задачей? Как в одном человеке уживаются и примерный семьянин, и герой-любовник? Почему в жизни иногда складываются обстоятельства, похожие на анекдот? Например, на этот.

В самый интересный момент пылкой встречи двух любовников в дверь квартиры звонит муж. Жена берет мусорное ведро и, открыв дверь, вручает его нагрянувшему супругу. Пока муж справляется с поставленной задачей, любовник успевает одеться и уйти. По дороге домой, потрясенный находчивостью дамы сердца, он вспоминает эту нелепую ситуацию и думает: «Какая женщина, какая женщина! А моя-то калоша, только приду домой, сразу – вынеси мусор, вынеси мусор!»

Анекдот-то очень правдивый. Откуда столь разная оценка по сути одной и той же ситуации? Откуда такая недогадливость? Почему мужчины, способные разрабатывать сложнейшие программы, создавать уникальные теории, нередко совершенно беспомощны в решении обыденных проблем и элементарных задач?

И еще. Болезни и жизненные невзгоды мужчины переносят тяжелее, чем женщины. Почему? Да и средняя продолжительность жизни мужчин меньше, чем женщин. Со статистикой не поспоришь. Но почему так?

Мне кажется, что ответы на эти вопросы следует искать в самых истоках жизни мужчины. В том, что отличает его от женщины, что дано ему отцом и матерью, природой и самим Богом, если хотите. А посему необходим хотя бы краткий экскурс в «святую святых» биологического знания – генетику.

Генетика – совсем молодая наука: ей немногим более ста лет. Ее возникновение связано с именем Грегора Менделя. Именно он впервые в 1865 году доказал материальную природу формирования некоторых признаков. Помните, в школе мы изучали его опыты по скрещиванию разных сортов гороха. Желтый и зеленый горох, гладкий и морщинистый. Преобладающие (доминантные) и подавляемые (рецессивные) признаки. Один признак – от одного из родителей, а второй – от другого. В потомстве признаки соединяются, и то, каким будет потомство, определяет взаимодействие признаков, полученных от обоих родителей. Сейчас об этом знают все. А тогда это была революция в биологии. Впервые наука подошла к пониманию материалистических основ наследственности. Мендель сделал все возможное для того, чтобы его труды получили известность. Он опубликовал результаты своих опытов, и эта публикация поступила в 120 научных библиотек. Кроме того, Мендель дополнительно разослал еще 40 экземпляров.

А что же современники? Он получил только один положительный отклик – от К. Негели, профессора ботаники из Мюнхена, да и тот с оговорками. Все остальные отнеслись к результатам опытов Менделя скептически. Дальше – молчание, и последующие 45 лет о его работе не вспоминали.

45 лет. Много это или мало? С точки зрения истории, конечно, немного. А с позиции упущенных возможностей? Это остававшиеся в неведении почти два поколения! Люди почти на полвека позже узнали, что значительная часть болезней человека связана с генами. Два поколения врачей допускали ошибки в лечении пациентов. Грамотная и целенаправленная селекция растений и животных не проводилась, и невозможно было дополнить этот процесс методами генной инженерии. Оставалось недоступным и новое понимание процесса эволюции, основанное на знании законов генетики.

Грегор Мендель умирает непонятым современниками, но уверенным в своей правоте. Его слова «Мое время придет» стали пророческими. Через много лет благодарные потомки увековечили их на памятнике великому первооткрывателю, установленном в том самом монастырском садике, где он проводил свои опыты.

Его время пришло. XX век и начало XXI века – эпоха великих открытий в области генетики. И, конечно, эти открытия стали возможны в том числе и благодаря появлению новых, более совершенных методов исследований. Особенно нужны и важны эти методы для становления медицинской генетики.

Дело в том, что медицинская генетика возникла внутри евгеники – теории о наследственном, в том числе и психическом, здоровье человека. Основной задачей евгеники было улучшение человеческой расы методами скрещивания и искусственного отбора. В фашистской Германии существовали целые лаборатории, где скрещивали лучших, специально отобранных представителей «высшей арийской расы», что, по мнению «великих умов» Германии, должно было создать совершенный генофонд. Нелепость и аморальность подобных экспериментов не могла не сказаться самым отрицательным образом на отношении общества к медицинской генетике. Поэтому реабилитация ее как науки могла состояться только при радикальных изменениях целей, задач и методов исследований.