Михаил Роттер - Тай-Цзи Ци-гун. Усилие без усилий

Режим работы получался такой. Полдня думаешь, пишешь новую программу или ищешь ошибки в уже готовом фрагменте кода. Потом идешь в перфораторную и «набиваешь» программу на перфокарты, которые представляли собой небольшие продолговатые карточки, сделанные из очень тонкого глянцевого картона прекрасного качества. Когда годы спустя я начал преподавать студентам, у них уже были персональные компьютеры и перфокарт никто в глаза не видел. Поэтому я носил одну с собой и показывал им, что такое тоже было. Потом, правда, потерял.

У каждого из нас на столе лежала пачка таких карт, мы их использовали как бумагу для заметок. Кстати, ничего лучшего для этой цели я с тех пор не видел. «Бумага для заметок» – это было их «народное» использование (благо их было какое-то совершенно невообразимое количество – ящики с ними стояли по всем углам перфораторной). А положено было их использовать для того, чтобы «набить» на них программу.

«Набивалась» программа с помощью так называемого перфоратора, который представлял собой что-то вроде пишущей машинки, только вместо того, чтобы печатать буковки на бумаге, он делал прямоугольные отверстия в перфокарте. Определенная комбинация таких отверстий обозначала символ (букву или цифру). Чем больше была программа, тем толще была пачка («колода») перфокарт, на которых она была «набита».

И хотя программировать я не любил (да, наверное, на профессиональном уровне и не умел), десятилетия работы «при машине» сформировали весьма своеобразный подход, который приучал сначала основательно думать, а только потом делать. Еще бы: всего полчаса машинного времени, которое к тому же легко может пропасть из-за неисправности машины. Поэтому к выходу на машину принято было готовиться очень серьезно. Что-то неправильно, ошибся и иди снова полдня думать. А программа когда должна была заработать? Правильно, вчера.

Поэтому у меня сформировался принцип, который я для себя назвал «работает – не работает». Если работает – значит все правильно. Не работает – не правильно. Все просто: «да-да, нет-нет».

Этот подход наверняка был слишком примитивным для людей с более утонченным мышлением, но меня он вполне устраивал, и я решил его использовать, когда пришло время выбирать Ци-Гун для себя.

А дело было так. По части Ци-Гун мне очень везло. Можно даже сказать, слишком везло. У меня были такие учителя (и по столько лет), что я даже никому об этом не рассказывал: не поверили бы. Я бы, например, точно не поверил, потому что здесь азиатских мастеров такого уровня попросту не бывает. Ну может, приедет на неделю, проведет семинар, «накосит бабок», пообещает вернуться и поминай, как звали.

Но что было, то было, и в какой-то момент набралось столько, что пришлось выбирать, почти по Маяковскому, которого я позволил себе несколько переиначить:

Я прекрасно понимал, что корректным такой выбор в принципе быть не может. Слишком много всего, слишком все туманно и запутанно. Меня, однако, это не смущало, так как защищать диссертацию я не собирался, а результаты предполагал использовать исключительно для себя. Да и задача стояла весьма интересная: не более и не менее, как «объять необъятное». Разные стили, подходы в обучении, цели и т. п.

Чтобы сделать удачный выбор, нужно было произвести хоть какой-то анализ, для чего следовало отобрать параметры, по которым я собираюсь его проводить, т. е. не более и не менее, как создать «классификацию» (слово-то какое умное).

Но прежде чем анализировать (еще одно умное слово) и тем более делить на категории (что я и собирался делать) Ци-Гун, мне хотелось ответить на вопрос: «Что это такое?» Разумеется, у меня и в мыслях не было, что я смогу это сделать, уж очень предмет был непростым и смутным. Как человек, некогда писавший весьма сложные программы, я бы назвал его «плохо формализуемым». Что-то похожее есть в Дао Дэ Цзин:

Однако, учитывая, что все эти соображения я никак не собирался «нести в массы» (как пишет Губерман: «Ибо благую весть я никакую не несу, поскольку не имею. Да если б и была, то не понес бы»), а предназначал их исключительно для собственного пользования, никто не мог запретить мне попробовать.