Михаил Роттер - Тай-Цзи Ци-гун. Усилие без усилий

Чтобы в дальнейшем «исключить исключения» вроде того, которое представилось мне в случае с методом мастера Миня, я решил расширить свое определение Ци-Гун (как «работа с энергией») так, чтобы оно включало подобные случаи.

Сделать это оказалось на диво просто. Любой Ци-Гун включает три урегулирования (действия, которые необходимо произвести для того, чтобы практика была успешной): ума, дыхания и тела. Поэтому мое новое определение Ци-Гун получилось не сложнее предыдущего: «Ци-Гун – это любое действие, обеспечивающее улучшение работы ума, дыхания или тела».

В таком контексте метод мастера Миня, обеспечивающий мгновенное сосредоточение ума и приведения его в состояние «здесь и сейчас», тут же переставал быть исключением, которым он казался мне раньше. Мало того, множество разных занятий превращалось в Ци-Гун.

Например, мой папа, придя с работы и пообедав, вместо того чтобы заниматься домашними делами, как положено всякому нормальному человеку, садился «делать цацки» (так неодобрительно называла этот процесс моя бабушка). «Делание цацок» являло собой процесс очень многосложный, требовавший отдельного места, инструментов и, самое главное, времени «чтобы никто не трогал». Вообще говоря, именно это и есть требования к самому настоящему Ци-Гун высшего уровня. Нужно иметь инструменты (метод), специальное место и время, где и когда никто не будет беспокоить.

Так много всего было нужно потому, что папа много чего и делал (Ци-Гун высшего уровня!). При этом, если модели (деревянные корабли и металлические автомобили) в принципе мог сделать любой ремесленник достаточно высокой квалификации, то деревянные скульптуры и оловянные солдатики требовали большого художественного таланта.

Внешняя реализация «Ци-Гун оловянных солдатиков»

Окружающие относились к этому как к безобидному чудачеству. Ну сидит себе человек, никого не трогает, строгает, выпиливает, постукивает молоточком. Пользы от этого никакой, но и вреда тоже вроде бы нет. В домашней жизни не участвует, ну так, может, оно и к лучшему, для ведения хозяйства есть жена и теща.

По-настоящему радовался один я, с детства у меня были игрушки, подобных которым не было ни у кого. Огромный, на всю ванну парусник; чуть поменьше хищный крейсер серого цвета; деревянный автомобиль «Победа» размером чуть ли не с детский велосипед. А всякой мелочи – не счесть. От всего этого остались одни фотографии и тепло на душе (о Ци-Гун, мастерстве и тепле чуть позднее).

Важность смешного этого занятия «делания цацок» мне стала понятна достаточно скоро, сразу после института, когда я попал в армию.

Достаточно часто нас забирали из казармы, чтобы помочь на похоронах офицеров, служивших ранее в этой дивизии и после демобилизации поселившихся в этом же городе. После нескольких похорон я отметил странную деталь: умирали совсем не старые мужчины, которых больными во время службы никто не считал. Мне это было непонятно, а непонятного я сроду не любил. Поэтому я решил обратиться за разъяснением к ротному: «Почему такие здоровенные мужики умирают в таком совершенно «не смертельном» возрасте?» Ответ, к моему удивлению, у него затруднений не вызвал, на этот счет даже была готовая армейская присказка: «Портупея держит». Видя мое непонимание, он пояснил: «Пока служит (носит портупею), он при деле, все время занят, не то что умирать – болеть некогда. Демобилизовался (снял портупею) – никому сразу стал не нужен, пенсия большая, подрабатывать нет необходимости, делать сразу стало нечего. Потом стал болеть, а дальше – ты сам видел».

Дошло до меня сразу: человек теряет смысл жизни, ему становится скучно, неинтересно жить, ну и так далее. С людьми, у которых есть собственное (не связанное с общественным статусом и работой) занятие, подобные вещи происходят намного реже. Например, есть у человека дача. Когда он выходит на пенсию, он просто меняет работу: выходит не в бывшее родное учреждение точно к началу рабочего дня, а к себе на дачу и когда захочет. Те, у кого нет дачи, растят цветы в горшках на подоконнике или на балконе