Михаил Щетинин - Полный курс дыхательной гимнастики Стрельниковой

А.Н. Стрельникова на выездном концерте

Фото из личного архива М.Н. Щетинина

Гуго Натанович Тиц, будучи тогда деканом вокального факультета, в полном смысле слова «впал в прострацию», а бывшая солистка Большого театра профессор Елена Катульская, не выдержав, сорвалась с места и, зарыдав в голос, закричала: «Боже! Какая певица!.. Я отказываюсь участвовать в этой гнусной травле!»..» И выбежала из зала.

Каждый раз присутствуя на наших домашних «собантуях», когда собирались певцы и актеры, которым мать и дочь Стрельниковы когда-то «чинили» голоса или просто учили петь, – я давился слезами, слушая, как исполняет Александра Николаевна неаполитанские народные песни и песни Вертинского… Так, как пела она русскую народную песню «Ноченька», – не споет больше никто и никогда! Она обладала таким внутренним темпераментом и страстью, что, казалось, будто ее энергия может сокрушить все на своем пути.

Казалось, за двенадцать лет я уже знал наизусть весь ее репертуар, слышал несчетное количество раз ее пение. И… каждый раз одно и то же – ком в горле, и неожиданно появляющиеся от ее пения слезы, которые невозможно было сдержать. ЕЕ надо было – ВИДЕТЬ!

Стройная, порывистая, стремительная… Рассыпанные по плечам рыжие волосы, пронзительный, демонический взгляд горящих глаз – взгляд Марии Стюарт, поднимающейся на эшафот… (Ее любимая героиня – Мария Стюарт, ее любимый художник – Врубель).

И голос, этот необычайный голос, – голос Стрельниковой!!! Тем кому довелось его слышать-будут помнить ЭТО всю жизнь.

Когда она пела – хотелось плакать… ОНА ПЕЛА С ТАКОЙ СТРАСТЬЮ, КАК БУДТО ЕЕ СЖИГАЛИ НА КОСТРЕ!

Подруга ее артистической юности сказала ей как-то: «Шурка, у тебя никогда не бывает середины… Ты – любишь крайности!»

Александра Николаевна Стрельникова

Фото из личного архива М.Н. Щетинина

Она такая и была, вся на контрастах. Просыпаясь по утрам, я всегда гадал: какой же она будет сегодня? Доброй или словно чем-то недовольной, веселой или грустной?

А.Н. Стрельникова имела какое-то сверхъестественное внутреннее чутье: она не могла объяснить почему, но совершенно точно угадывала болезнь человека, – достаточно ему было только начать делать нашу гимнастику. Это только потом, уже через несколько лет совместного лечения больных я понял, что по тому, как человек двигается, как он дышит, как он смотрит, – она могла определить: чем он болен. Помню, мы отдыхали с ней летом в Крыму, в Судаке. Вдруг, неожиданно на пляже ее охватило сильное беспокойство. Я спросил: в чем дело? «Что-то случилось, Мишуничка, – сказала Александра Николаевна и, немного подумав, глядя на морской горизонт, добавила: – Случилось в театре… – и еще через несколько секунд уверенно и твердо произнесла: – В театре Моссовета…» (последние лет пятнадцать-двадцать Стрельникова работала педагогом-вокалистом в театре Сатиры и в театре имени Моссовета). На следующий день утром я купил в киоске (когда мы шли с ней на пляж) газету «Советская культура». На пляже я ее развернул и на одной из страниц вслух прочел: умерла Фаина Георгиевна Раневская. Александра Николаевна вздрогнула, лицо ее на какие-то несколько мгновений помертвело…

Точно так же, однажды, придя вечером из театра Сатиры она сказала: «Миронов и Папанов изменили манеру игры, и ЭТО мне очень даже не нравится». И я понял, что ей не нравится не сама новая манера игры выдающихся актеров, а что-то новое, неожиданно появившееся внутри каждого из этих больших артистов. Вскоре, возвратившись с работы поздно вечером, не раздеваясь, здесь же, в прихожей, сообщила каким-то странным неестественно глухим голосом: «Умер Папанов, – и прислонившись спиной к двери, глядя остановившимся взглядом вглубь комнаты, тихо и обреченно произнесла: – И мне кажется, следующим будет Андрюша…», – стала медленно сползать по двери на пол и несколько минут сидела на полу здесь же, в прихожей, как потерянная, глядя невидящими глазами куда-то в пустоту. Затем тяжело встала (это при ее-то легкости и порывистости) и так же, не раздеваясь, прошла в комнату, «бухнулась» на топчан (кроватей у нас никогда не было) и проспала одетой до утра.

А вскоре не стало и Андрея Миронова…

Первым в нашей стране рассказал о необычной дыхательной гимнастике журнал «Изобретатель и рационализатор» (N 7 за 1975 год), который поместил фотографию Андрея Миронова, выполняющего несколько упражнений Стрельниковской гимнастики (в восьмом номере за 1976 год он опубликовал комплекс упражнений). В том же 1975 году журнал «Советский Союз», выходящий еще и в нескольких странах на Западе, напечатал в десятом номере небольшую заметку о Стрельниковой. Зачем это вдруг главному журналу страны понадобилось упомянуть о дыхательной гимнастике, которую Минздрав СССР с первого же дня ее существования принял в штыки? А объяснение этому факту было простое.