Александр Бадак - Я милого узнаю по походке

Название оказалось пророческим! Если практически все приморские ВИА канули в лета, «Вечность» пережила сумасшествие перестройки, разруху девяностых и лихолетье миллениума. Парни, перебиваясь с хлеба на воду, загруженные поисками средств к существованию, то разбегались на несколько лет, то снова объединялись. Лёха успел поработать во Владивостоке, Серёга послужить на флоте, Саня настрогать двух сыновей и подтянуть в группу племянника Паху. Последний оказался хватким человеком с практической жилкой. Занялся бизнесом, поднялся, поменял жену и аппаратуру в группе. Привел на сцену свою новую пассию Олю и закрыл вопрос с клавишами. После пятилетней разлуки с публикой свой бенефис «Вечность» давала уже в поселковом клубе и на своей современной, многоваттной аппаратуре. Зал был полон. Пели несколько часов, если не считать перерывов на овации. Публика была в восторге, а к ребятам пришла слава.

Менялись прибамбасы к гитарам, микрофоны и усилители, микшеры и колонки, менялись сами ребята и их семьи. Неизменным оставался репертуар. «Вечность» оставалась верной песням своей юности, которые исполняли «Поющие сердца», «Добры молодцы», «Песняры», Ю. Антонов, В. Высоцкий. И если в девяностых это звучало как-то несовременно, то в двадцатых годах нового века ретро-репертуар оказался страшно востребованным! С ним покорили сначала все местные сцены, а потом стали давать концерты в соседних районах, выступали на краевых фестивалях. Зрители валом шли на выступления «Вечности», чтобы услышать живую музыку, вспомнить свою счастливую юность, почувствовать гордость за то, что они успели пожить в самом справедливом, могучем и продвинутом государстве – СССР! А ребята, когда их спрашивали про репертуар, смеялись, что песни восьмидесятых становятся всё популярнее, потому что встроены в наш культурный код.

Если ты обладаешь талантом – это здорово! Но это ещё хлопотно и затратно. «Вечность» приглашали на концерты, но расплачиваться за удовольствие никто и не собирался. Парни работали большей частью безвозмездно. Иногда получали на бензин, иногда их приглашали за стол. Но «исполнять Тосканини», т.е. грузить, перевозить, устанавливать, настраивать, а потом разбирать, переносить и вывозить аппаратуру приходилось самим. Чтобы как-то прожить, всем приходилось работать. А в селе это задачка не из легких. Работы нет. Поэтому хватались за всё. Лёха пристроился рабочим в приют, Саня водилой, Серёга электриком, Оля служила в части. И только Паха ещё как-то крутился в около политических кругах, выставляя не всегда успешно свою кандидатуру то в главы района, то в депутаты думы.

Когда-то веселые и молодые, к двадцатому году парни превратились в седых, сварливых и неуступчивых мужичков. Разве что Паша с Олей как-то разбавляли эту геронтологическую клумбу. Но «Вечность» для всех них оказалась больше, чем просто музыкальная группа. Они дружили семьями. Вместе отмечали все праздники. Помогали друг другу в трудные минуты. Спасали Саню, когда у него вдруг случился сердечный приступ. Играли на концертах по селам, когда Паха шел на очередные выборы и бился за голоса избирателей.

Посторонних к своему творчеству они практически не подпускали. Игнорировали чужие советы. Очень ревниво относились к любому новичку. Не позволяли солировать даже Оле, хотя та имела неплохие вокальные данные. В группе, как в пчелином улье, была строгая иерархия. Альфа-самцом был бас-гитарист Паха, поскольку очень серьезно материально вкладывался в оснащение коллектива. Он покупал новую аппаратуру. Организовывал концерты. Паха и внешне красавчик – правильный темно-русый есенинский типаж. Чуть ниже располагался Саня, доводившийся Пахе дядей. Мужественный, худой, жилистый с высоким голосом Саня вел соло по наитию, от души, часто неожиданно для остальных. И если даже мелодия иногда «сползала», это никогда не вызывало нареканий. Промашки не замечались или объяснялись «падениями напряжения», забывчивостью исполнителя или ещё какими-то внешними обстоятельствами.

Ритмач Серега обладал обалденным баритоном. Невысокого роста, плечистый, он стоял на сцене в стойке морского волка, как на палубе БПК (большого противолодочного корабля), широко расставив ноги. Ему не хватало только бескозырки с золотой надписью на черном атласе: «Тихоокеанский флот». Они с Саней были основными солистами.

Ольга пришла в группу позже всех, поэтому стояла где-то в правом углу сцены, за этажеркой с тремя клавишными. Перед каждой песней она начинала нервно перебирать листочки с нотами и что-то переключать на своих опутанных проводами аппаратах. Раньше Олю часто критиковали, но постепенно её игра стала вызывать больше уважения и критика сменилась тёплыми пожеланиями в отношении музыкального сопровождения.