Владимир Михайлец - На Селигер легендарный… Настольная книга искателя приключений и сокровищ

Прихватили, конечно, металлоискатель и магнитометр. Никогда бы не подумал, что лес так плотно будет усеян железками, он просто «звенит» в каждом окопе или воронке. Не углубляясь в чащу более чем на 100 метров от дороги, за каких-то пару часов без особых усилий были найдены куча винтовочных гильз, 2 сработавших взрывателя к артиллерийским снарядам, штык к винтовке Мосина, неизвестная пуля, граната со вставленным запалом, без счета осколков, противогаз времен ВОВ и куча неопознанных железяк. Лес в районе боев на Селигере напичкан железом! А ещё – человеческие кости, но об этом поговорим отдельно.

Солдаты, которых забыли похоронить. Почему до сих пор не закончен поиск? Вопрос не риторический и не простой. Попытаемся дать на него ответ. Прошло 75 лет, а федеральной программы по поиску и погребению останков погибших нет до сих пор – этим занимаются добровольцы. Мало того, чем больше работаем, тем больше находим, говорят поисковики.

Но где именно искать? Кое-что подсказывают местные жители. Но главная подсказка – ровные ряды ёлок. Сразу по окончанию войны колхозники распахивали места боёв тракторами, а в бороздах сажали ёлки. Старожилы вспоминают, что посеянный здесь овёс вырос ярко-зелёным, совсем не таким, как в других местах. Сталинские постановления 40-х годов предписывали местным Советам организовать сбор, регистрацию и погребение трупов военных и гражданских лиц. Также требовалось выбирать для могил (индивидуальных или братских) лучшие места и устанавливать там памятники с указанием воинских званий, имён и фамилий, дат гибели. Все военные кладбища и могилы должны были быть взяты на учёт. Да только далеко не всегда надписи соответствовали истине – работа выполнялась формально.

Уничтожение павших продолжилось в 60-е годы с лёгкой руки Брежнева, написавшего постановление об уплотнении кладбищ. Но часто переносились только надписи, а останки оставались на прежнем месте. Так что историки считают, что там, где сейчас стоят памятники, в большинстве случаев ничего нет, кроме самого памятника.

Поиски активизировались в конце 70-х, хотя «красные следопыты» были всего лишь энтузиастами-любителями, работали они за грамоту и за спасибо, почти без оборудования. Преимущественно это были школьники. Почему именно тогда? Объяснение банально: прошло много лет, и государство прекратило выплаты компенсаций вдовам погибших. Можете искать, сколько влезет! Наконец, очередная волна уничтожения памяти пришлась на распад Советского Союза. «Новые русские» стали платить копателям за найденные для них сувениры, а больше всего интересовались оружием. Это уже были «чёрные копатели», именуемые в народе «саранчой» или «пылесосами». Впрочем, красные и чёрные не сильно отличаются – среди черных тоже есть немало хороших людей, настоящих патриотов. У чёрных была современная аппаратура. Местные жители иногда помогают как раз черным копателям – за деньги.

Когда в послевоенную деревню приходила разнарядка собирать останки, председатель сельсовета считал их по черепам. Сколько черепов – столько трудодней. Найти череп было несложно, лежали прямо на поверхности. Ну а за трудодень колхоз давал либо продукты, либо даже копеечка капала. Вот и старались крестьяне, ведь надо было выживать. Тут же снаряды, мины, гранаты, оружие. Ребятишки в войнушку настоящими пистолетами играли, в школу гранаты приносили… Знакомо, не правда ли?

Но вернёмся к нашим раскопкам вблизи Селигера: мы же собирались восстанавливать имена бойцов и находить материальные ценности. Из рассказанного выше уже становится ясным, каков был результат, но главное и самое поразительное – впереди.

Сильно усложнил достижение наших целей ноябрьский 1942 года приказ №376 «О снятии медальонов со снабжения Красной армии». Военачальники решили, что для удостоверения личности бойца вполне достаточно красноармейской книжки. Возможно, подтолкнула к такому решению распространившаяся привычка бойцов выбрасывать содержимое «смертной капсулы». Дескать, с ней обязательно погибнешь! А с пластмассового корпуса умельцы изготавливали мундштуки.

О числе погибших в той войне с нашей стороны учёные спорят до сих пор, делят их среди бывших республик СССР. С учебников истории советских времён мы помним 20 миллионов, военных и гражданских. Проходят годы, и число увеличивается, уже чуть ли не 30 миллионов! Но все ли они погибли – ещё сложнее с пропавшими без вести, тем более их дальнейшей судьбой. Уже в первые дни войны в Красную Армию были призваны, но так и не дошли до своих частей примерно полмиллиона человек. А «неучтённые потери первых месяцев войны», выражаясь казённым языком, когда фашисты окружили и перебили поголовно весь личный состав части, составляли более миллиона! Позже ситуация нормализировалась, если можно так сказать, и командование более-менее объективно докладывало о потерях. Число пропавших без вести составило 3,4 миллиона человек. Пленные и умершие от ран в госпиталях в бессознательном состоянии и без документов, оставленные на поле боя. Ну а армия генерала Власова, предателя, на Волховском фронте, какова была их дальнейшая судьба? Ведь не все же поголовно были предателями…