Сергей Кравченко - Диалоги душ. Внутренняя речь ψ здоровья и развития

Портрет внимательно смотрел на своего угрюмого двойника.

– Жизнь клонится к закату, и я постепенно склоняюсь, горблюсь. Склоняюсь перед смертью? – отвлекся старик на мгновение от скульптуры.

Портрет наблюдал и ждал.

– Ни перед кем не кланялся, а перед смертью склоняюсь? Да, перед ней склоняются все. Только перед жизнью мы не кланяемся. Видимо, считаем, что… Что? Жизнь – Эрос? Только ли Эрос? – усомнился Фрейд в собственной теории психоанализа.

Портрет красноречиво молчал.

– Вот мы с тобой еще живы, но говорим и о смерти, предвидим и предчувствуем ее. Она во мне уже присутствует… Она здесь во всей своей красе в виде постоянной боли, усталости, запахов и чувств. Ты ее чувствуешь? – наклонился Фрейд к глиняному лицу.

Портрет словно сморщился.

– Да что ты можешь чувствовать, прах ты земной? – еще сильнее наклонился Фрейд к холодному лицу.

Портрет вызывающе молчал.

– Прижизненный портрет. Подобие, созданное при жизни. Сколько смысла и сколько скрытой иронии, сарказма и даже издевки. Они насмехаются надо мной? Самоутверждаются, руководят, желая подчеркнуть, что будут чтить меня в моем двойнике после моей кончины. Будут жить и уважать мой образ и подобие. Тебя, грязь! – все более расходился психоаналитик.

Портрет ждал.

– Не обижаешься? Ты неизменен. Можешь ли ты обижаться? Молчишь. Можешь ли ты чувствовать и тем более мыслить?

Портрет смотрел прямо в глаза Фрейду.

– В тебе только то, что сейчас есть во мне, только это сиюминутное состояние тела и души.

Портрет молча соглашался.

– В этом мгновении есть только то, что есть от всего того, что было. От всего того, что было во мне при жизни.

Портрет утвердительно молчал.

– В этом мгновении вся моя прошедшая жизнь, во мне и в этом слепке вся она. Вся жизнь в одном мгновении и в одной форме. Твоя форма и есть символ моей жизни?

Портрет не мог не согласиться.

– Художник, конечно, примешал немного своего видения и своего мнения. При этом я видел, как он подстраивался под мои состояния и выражения. Он перевоплощался в меня, теряя себя и свое лицо? Его словно и не было. Только его руки и это первоначально бесформенное изображение, которое постепенно творилось и возникало из ничего. Ты сделан из ничего?

Конечно же – было написано на лице портрета.

– Все мое – из ничего… Весь я – из пустоты, из бездны небытия. Был сотворен…

Да! – донеслось со стороны портрета.

– Как? Кто сотворил меня? – спросил Фрейд.

Портрет улыбался еле заметной улыбкой.

– Великий скульптор? Творец один и другой сотворили нас из праха земного?

Да! – сказал портрет.

– Творец – образ и продукт человеческой культуры, – уточнил Фрейд свою мысль.

Если это так, то именно продукт культуры сотворил человека, – дополнил портрет.

– Вначале человек сотворил Творца, а потом Он – человека? – сказал Фрейд.

– А если все наоборот? – спросил портрет.

– В моей коллекции скульптур, что в кабинете, множество изображений богов и большинство из них имеют человеческие тела и даже лица. Несомненно, что боги подобны человеку, а человек – богам. У них сходная природа, – сказал Фрейд.

– Создал Бог человека по образу и подобию своему из праха земного и вдохнул в лице его жизнь, – сказа портрет.

– Создал скульптор тебя и уподобился в этом процессе Творцу? – с сарказмом произнес Фрейд.

– Да, – согласился портрет. – Я твой двойник и не могу думать иначе.

– Но Он создал человека по образу и подобию своему, а мой портрет слепил другой человек.

– На моем месте должен был бы быть автопортрет, – сказал портрет.

– Если бы я сотворил тебя сам, то образ мой и подобие были бы более близки самотворению? – размышлял Фрейд.

– Да, скульптурный автопортрет – чудо самосотворения, – согласился портрет.

– А как возможно вдохнуть в это холодное лицо жизнь? – спросил Фрейд у портрета.

Портрет молчал с многозначным выражением лица.

– Жизнь уже есть в тебе благодаря моему наблюдению тебя и отождествлению с тобой? Жизнь в лице портрета вдыхается наблюдателем? – спросил Фрейд.

– Да, – молча согласился портрет.

– Но почему ты выглядишь как добрый Господь? – спросил Фрейд у портрета.

– Это твое видение себя, и оно невольно обходит твою теорию психоанализа. Сквозь твои глаза на тебя же сморщит Творец, – сказал портрет.

– Творец смотрит сквозь мои глаза и отражается в моем лице? – спросил Фрейд.

– Ты и теперь будешь утверждать, что Бог – продукт человеческой культуры? – спросил глиняный портрет.