Андрей Звонков - Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь

Татьяна внимательно смотрела за действиями врача.

– А в холедох не мог вывалиться?

– А ты пропальпируй печень, – сказал Нестеров, – определи размеры, сама и найдешь ответ на свой вопрос.

Он встал и уступил место для осмотра фельдшеру. Татьяна погрузила ладошку в живот женщины и подцепила край печени кончиками пальцев. Женщина сморщилась в ответ на нажатие, но промолчала, на прикосновение к печени не отреагировала. Татьяна приложила левую ладонь к ребрам под грудью у женщины справа и принялась постукивать по безымянному и среднему пальцам пальцем правой руки, перемещая руку все ниже, начала выстукивать печень – перкутировать. Уловив более глухой звук, определила верхнюю границу печени, нижняя под ребром. Таня переместила ладонь на левую половину живота и параллельно левому ребру принялась передвигать ладонь к середине, так же постукивая пальцами по пальцам. В животе звук был гулкий, из-за газа в кишечнике, и когда женщина в очередной раз охнула, а на постукивание звук раздался тупой, Татьяна определила и левую границу, точку, где оканчивалась левая доля печени. Она прикинула размеры в сантиметрах и сказала:

– Девять, восемь, шесть. Печень не увеличена.

– Значит, что?

– Значит, задержки оттока желчи нет.

– Правильно, то есть камень в холедох – желчный проток – не вышел, он скорее всего в пузырном протоке, потому что пузырь на ощупь увеличен и болит.

– Что делать? – спросила больная.

– В больницу ехать и немедленно удалять пузырь!

– Я боюсь!

– Не того вы боитесь, женщина, – сказал Нестеров. – Сейчас такие операции выполняются без разрезов, лапароскопически, уже через три дня выпишут.

– А как жить без пузыря?

– Как сейчас живете, так и жить, как живут миллионы людей после операции. Он все равно уже не работает. Но сейчас у вас в животе граната и выдернута чека. Понятно? Вот-вот рванет! Я сейчас вызову бригаду, и вас отвезут. И пожалуйста, не шутите с этим. Сейчас холод на живот и ждите машину.

– А вы мне укольчик не сделаете какой-нибудь?

– Это можно, – усмехнулся Нестеров. – Таня, набери там чего-нибудь.

Татьяна улыбнулась и набрала но-шпу. Со шприцем в руке подошла к больной.

– Выбор-то невелик, но чего-нибудь найдется… Поворачивайтесь.

– А что вы делаете?

– А вам какая разница? Вы ж просили какой-нибудь укол! Вот и делаю чего-то.

Женщина недоуменно приподнялась и смотрела на медиков.

– У меня живот болит. Я шуток не понимаю.

– Я заметил, – сказал Нестеров. – Это но-шпа, дротаверин, спазмолитик. Немного расслабит ваш пузырь и проток. Больше ничего нельзя. Но и вы, на будущее, не просите делать вам «какие-нибудь» уколы. В медицине хватает людей типа вас – без чувства юмора, они вам сделают…

Татьяна ввела лекарство. Нестеров вызвал бригаду на обострение хронического калькулезного [88]холецистита.

Татьяна собрала мусор в желтый пакет. Карту с лицевой стороны она уже заполнила. Видя, что доктор сел писать, вспомнила его слова про холод. Подошла к женщине, которая одной рукой прижимала спиртовую салфетку к ягодице.

– Я поищу в морозилке что-нибудь замороженное для живота? – спросила она.

– Конечно, там, кажется, есть котлеты.

– Полотенце в ванной я заберу, которое «для рук».

– Хорошо.

Договорившись таким образом, Таня выбрала в морозильнике пакет с котлетами и, обернув их полотенцем, приложила к животу женщины.

Нестеров, вспомнив разговор с прошлого дежурства, вдруг спросил Татьяну:

– Ты тест купила?

– Да, – она покраснела от неожиданности.

– Проверила уже?

– Нет еще. – Она опустила голову.

– А что тянешь?

– Боюсь.

Нестеров усмехнулся.

– Чего боишься? Не хочешь?

– Хочу.

– Тогда чего бояться? Ассистент нужен?

– Сама справлюсь, – она бурчала куда-то под воротник форменной рубашки.

– Он дома?

– Нет, в кармане куртки.

Нестеров оторвался от карты и посмотрел на Татьяну.

– В общем, так, бери машинку и иди, проверяй. Дорогу в туалет показать?

– Сама найду, – пробурчала Таня. Ей не хватало именно такого вот пинка. Она достала коробочку с тестом на беременность и ушла в туалет.

Женщина прислушивалась к разговору.

– Она беременна? – спросила более спокойным голосом.

– Сейчас узнаем, – сказал Нестеров.

– А вы – отец?

Нестеров хмыкнул, сдерживая улыбку, потом, мысленно отсмеявшись, сказал:

– Вообще-то, отец я уже три раза, но не в этом случае. Мои дети большие. Старшая дочь – этой девушке ровесница.