Алессандро - Я сделал это – 2! Всё дело в оранжевых шнурках

На этой же должности в той конторе было много людей с похожими проблемами, как я теперь понимаю после чтения общих чатов. К сожалению, если у вас шизофрения, жизнь будет подталкивать вас к самым задворкам. Однако здесь ключевое слово «подталкивать». Толкать вас никто не будет, и от вас по-прежнему что-то зависит. Ну так вперёд!

Я очень надеялся на бабушку. У неё была возможность помогать, однако она предпочитала тратить деньги на себя. Она считала меня отродьем отца, которого всегда терпеть не могла. Поэтому ни о какой помощи в мой адрес она и слышать не хотела, оплачивая лишь лекарства. Однако и таблетки постоянно дорожали. Если двенадцать лет назад мы начинали с двадцати долларов в месяц за мою схему лечения, то на сегодняшний день всё стоит порядка ста пятидесяти долларов в месяц. Бабушку это не радовало, что порождало новые конфликты.

Шизофрения – это очень дорогая в лечении болезнь, так помогайте же своим родственникам, заболевшим ею. В половине случаев мы, пациенты, действительно не можем ничего делать в жизни, хотя многие в это и не верят.

Страдая подчас от голода, я начал пользоваться кредитами и так называемыми «инвестициями», чтобы хоть как-то выживать. Это очень частая проблема, насколько мне известно. За всё время у меня в этих «инвестициях» сгорело порядка пятнадцати тысяч долларов. И вот тут уже мать с бабушкой приходили мне на помощь, причём не один раз. Может, было бы лучше просто помогать мне деньгами на жизнь?

Вместо этого бабушка кричала: «Иди работай!» Однако из-за проблем со сном я не мог этого делать, а соответствующие лекарства Р. не назначал – вот в таком замкнутом круге все и жили.

Сомнительные «инвестиции» – это надёжный показатель того, что у человека проблемы с головой. Здоровые люди не станут относить деньги в подозрительные конторы в надежде получать тысячи процентов каждый месяц. Даже с банковскими депозитами с их невысокими процентами могут быть проблемы. А тут разбогатеть хочется. Да кабы это было возможно, все на шведских машинах с личными водителями бы ездили. Ну или на немецких.

Я не отрицаю свою глупость в тот период жизни. Никто не заставлял меня идти на риск. Однако на что же было жить?

Вот и девушки, видимо, чувствовали мою инфантильность. Ну как с таким связываться? Ведь не сегодня-завтра его жизнь пойдёт под откос, а ты в отношениях с ним. И как тогда быть? Бросать его, психологически раня и себя при этом? От таких молодых людей и правда может быть немало проблем. Наверно, именно так представительницы противоположного пола про меня и думали. Очень жаль, что это становилось препятствием к возможному романтическому общению. Вообще, именно так в жизни и работает естественный отбор: больных и слабых отсеивают. Если я, конечно, в этом хоть что-то понимаю даже после личного общения с профессором Робертом Сапольски.

Сегодня я осознаю свою объективную неполноценность на основании тех решений, которые принимал в тот период жизни. Девушка мечты О. другого мнения. Она уверена, что неполноценны люди с проблемами морального характера – например, те, кто груб с женщинами или жесток к животным, а вовсе не страдающие от шизофрении. Ну не знаю. Думаю, что большинство людей всё же считают иначе, нежели О.

В чём именно заключалась моя неполноценность? В невозможности работать, а значит, содержать даже самого себя, не говоря уже о семье, в невозможности обслуживать самого себя в бытовых вопросах. То есть в полной несамостоятельности. Такие люди никому не нужны, и впереди замаячила медкомиссия, для которой я стал собирать документы.

Однако какого чёрта я должен был – да и сейчас должен – сталкиваться со всем этим в жизни? Какого чёрта должен ложиться на операцию в сорок лет, а то и раньше? Люди живут без подобных разрушительных проблем. Шизофрения развивается в результате сильного стресса, особенно если он длительный. В младшей и средней школе надо мной издевались, причём годами. Учителя об этом знали, а притесняли далеко не только меня. Однако ни классный руководитель С., ни директор школы Н. ничего не делали, чтобы обеспечить мне и некоторым другим ребятам комфортное существование в коллективе. Когда пара дебилов из параллельного класса прижимали меня к стене, С. или Н. проходили мимо и делали вид, что ничего не замечают. В той школе ставили педагогические эксперименты над детьми. Сейчас и С., и Н. живут и работают в столице, причём Н. – видный чиновник от образования. Какого чёрта?!