Журнал «ЗДОРОВЬЕ»
№ 2 (26) февраль 1957
Доктор химических наук М. П. Герчук
Химия — наука о веществах и их превращениях — зародилась в Египте около 2000 лет назад. В тот далекий период алхимики занимались поисками некоего «философского» камня, или «элексира жизни», при помощи которого, по их мнению, можно было превращать в золото неблагородные металлы, возвращать людям жизнь и здоровье.
Шли сотни лет бесплодной работы, а «философский» камень так и не был найден, ртуть и железо так и не стали золотом. Приемы исследований алхимиков были крайне примитивными, да и самый подход я решению задачи являлся совершенно ненаучным.
В XVI веке швейцарский врач Парацельс опроверг основные каноны алхимии. Человеческий организм, утверждал Парацельс, представляет собой химическую лабораторию. Болезни происходят из-за отсутствия в организме некоторых химических веществ, и при лечении их надо вводить в виде лекарств.
Так зарождалась медицинская химия — наука, сыгравшая огромную роль в борьбе за здоровье человека. Врачи и химики стали вместе изучать сложнейшие процессы, происходящие в здоровом и больном организме, исследовать действие химических веществ на животных и человека, изыскивать новые лечебные средства.
Еще около 100 лет назад медицина не знала обезболивающих средств. Лишь в 1847 году впервые был применен общий эфирный наркоз. Для местного обезболивания с 1860 года стали пользоваться кокаином — препаратом, извлекаемым из листьев растения кока. Так как спрос на него возрастал с неимоверной быстротой, природных ресурсов стало не хватать. Перед химиками стал вопрос о синтезе, то есть приготовлении лабораторным путем препарата, сходного по строению и действию с кокаином. В конце XIX века эта задача была блестяще решена синтезом дешевого и эффективного обезболивающего препарата — новокаина.
Начиная с последних десятилетий прошлого века арсенал медицины непрерывно пополнялся новыми химическими препаратами. Это были многочисленные жаропонижающие, слабительные, сосудосуживающие и сосудорасширяющие и многие другие средства, облегчавшие состояние больного.
Однако до начала XX века почти не существовало химических препаратов для борьбы с заразными болезнями. Химики вместе с врачами поставили перед собой благородную цель — создать препараты, способные убивать возбудителя заболевания, не принося при этом вреда организму больного. Вещества подобного рода были известны еще очень давно. Лекари древних индийских племен с успехом применяли для лечения малярии отвар из коры хинного дерева, содержащий, как это было установлено позднее, хинин. Китайцы за 3500 лет до нашей эры применяли ртуть для лечения проказы, а в XVI веке по предложению Парацельса ртуть стали применять для лечения сифилиса.
В 1891 году русский ученый Д. Л. Романовский доказал, что хинин излечивает малярию, губительно воздействуя на возбудителя болезни — плазмодий. Этим было положено начало научной химиотерапии.
Крупнейший вклад в создание новой науки вложил немецкий врач Пауль Эрлих. Еще студентом университета он увлекся окрашиванием живых существ, используя красящие вещества при изучении тканей животных. В ходе дальнейших опытов у Эрлиха возникла мысль — нельзя ли изыскать химические красители, которые не только окрашивали бы тело микроба — возбудителя заболевания, но и уничтожали его.
Пауль Эрлихв своей лаборатории
Первые успехи были достигнуты после того, как Эрлих и его ученик Шига нашли, что красный краситель — трипанрот — вылечивает мышей, зараженных распространенной в тропических странах болезнью, вызываемой особыми возбудителями — трипанозомами. Через несколько лет выяснилось, что синий краситель трипанблау, сходный по строению с трипанротом, способен спасти животных, больных пироплазмозом. Позднее в лаборатории Эрлиха начали деятельно изучать различные соединения мышьяка. На это ученого натолкнуло сообщение о том, что атоксил — препарат, содержащий мышьяк, — вылечивает сонную болезнь человека. Но было известно и другое — что атоксил обладает весьма неприятным побочным действием, вызывая слепоту. Эрлих поставил перед собой и своими сотрудниками задачу — изменить состав и строение атоксила таким образом, чтобы, оставаясь ядовитым для паразита, он стал бы безвредным для больного.
Шли долгие недели и месяцы опытов, были синтезированы и испытаны на зараженных животных сотни различных веществ. Первые три года работы не дали утешительных результатов. Получались препараты либо слишком ядовитые для больных животных, либо слабо действующие на возбудителя болезни. Однако Эрлих и его сотрудники не опускали рук. «Мы должны научиться целиться химически, — настойчиво повторял ученый, — мы должны найти „волшебные пули”».
Читать дальше
