Журнал Здоровье №9 (93) 1962

Не следует излишне заниматься «самоисследованием» пульса. Известно, что кое-кто страдает так называемой пульсоманией. Несколько раз в день такие люди вооружаются часами и скрупулезно подсчитывают число ударов пульса. Всякое отклонение от нормы приводит их в смятение, и они готовы бежать к врачу. Такая привычка крайне вредна. Тем более что, несмотря на всю кажущуюся простоту исследования пульса, правильная оценка этих исследований требует большого навыка и опыта. И, кроме того, исследование одного только пульса не дает достаточных оснований для определения состояния здоровья человека.

Доцент И. А. Крячко

Темная, низкая аудитория Петербургского университета до отказа набита слушателями. Идет лекция по анатомии. Анатомия! Нет, пожалуй, более сухого предмета во всем университетском курсе!

Но почему с таким захватывающим интересом студенты слушают лектора, почему у них так блестят глаза? На кафедре — Петр Францевич Лесгафт.

Лекции Лесгафта, как вспоминали слушавшие его, совершали у них чуть ли не душевный переворот и оставляли неизгладимый след на всю жизнь. Он обладал замечательным умением связывать отдельные, частные факты из анатомии человека с общими биологическими и общественными явлениями. Его курс анатомии давал знания не только по этому предмету, но излагал сведения из области биологии, антропологии, медицины, психологии, в них развертывалось научно-философское мировоззрение, будившее жажду к знаниям, действиям.

В чем же секрет широкой популярности Лесгафта, источник его огромного обаяния как ученого и педагога? Не только в его блестящем лекторском даровании, умении сразу же овладеть внимание»! аудитории и держать ее в напряжении до конца лекции. Главное — в методе.

Этими словами Лесгафт кратко резюмировал свой метод теоретической анатомии, науки, которой он посвятил большую часть творческой жизни.

Вскрывая ткани, изучая их строение и взаиморасположение, Лесгафт не просто регистрировал добываемые при этом факты, как делали его предшественники, а освещал факты светом теории, устанавливал тесную связь строения тканей и органов тела с их функциями.

Он убедительно доказывал, что «строение органа олицетворяет происходящую в нем жизненную деятельность. И обратно — функция органа оставляет свой след на его строении». Лесгафт связывал изучение анатомии с влиянием на человека среды, в которой он находится.

Изучая органы движения, Лесгафт устанавливал, как влияют работа и условия жизни на строение и форму костей, суставов, связок, мышц. Он учил безошибочно определять особенности строения костей и мышц, например, у молотобойца или танцовщицы; обнаруживать деформацию и изменения, вызываемые непосильной физической работой. Двумя-тремя яркими примерами он убедительно раскрывал связь между неправильным строением костей и недостаточным питанием. Он говорил: «Если увидите искривленные конечности у ребенка, то ищите в этом результат плохого питания, тяжелых условий жизни в подвале».

Лесгафт требовал от своих учеников умения разбираться в строении тела живого человека, понимать связь с условиями жизни, приводившими в конечном итоге либо к гармонии и красоте человеческого тела, либо к уродству.

Он учил понимать роль внешней среды, выполняемой работы в формировании организма человека, видеть, как неблагоприятные, ненормальные условия существования физически и психически уродуют, вызывают различные заболевания и преждевременно старят людей.

Исследования Лесгафта в области анатомии человека, неустанные поиски путей активного воздействия на формирование растущего организма и личности ребенка, естественно, должны были привести ученого к проблемам педагогики.

Педагогическое учение Лесгафта формировалось под влиянием идей русских революционных демократов — Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, провозгласивших целью воспитания гармоническое развитие физических и духовных сил человека.

Вместе с К. Д. Ушинским и Л. Н. Толстым он горячо ратовал за уважение личности ребенка, протестовал против телесных наказаний детей, призывал бережно обращаться с ними. Он постоянно подчеркивал, что человек родится не добрым и не злым, не умным и не глупым — все зависит от окружающей среды, от воспитания.