Наталья Степанова - Золотое пособие народного знахаря. Книга 3

Здесь я говорю не об утопленниках, а о тех, кто умер, находясь на морском судне, в море или в океане, кого вынуждены были похоронить на глубине. На самом деле обряд подобных похорон действительно существует. Особенно это практиковалось в более ранние времена, когда труп человека невозможно было схоронить на плавающем судне, далеко-далеко от земли. Умершего зашивали в саван, положив туда же немного песку, чтобы с усопшим была хоть толика христианской земли, так как считалось, что иначе покойнику не будет успокоения. К ногам завязанного в саван мертвеца привязывались камни. Труп помещали на доску. Корабельный батюшка читал молитву, и под звук барабана тело сбрасывалось с доски в море или океан. У моряков есть свой святой покровитель – это святой Николай. Этому святому молились за умершего все люди на корабле, а корабельный батюшка его отпевал.

В некоторых местах в Индии до сих пор существует странный и чрезвычайно жестокий обычай сожжения вдовы на погребальном костре вместе с ее покойным мужем. Сначала будущую жертву ведут к большой воде, чтобы там совершить последнее омовение. Вдова одета в самые лучшие свои одежды, в самые дорогие украшения. Волосы ее напомажены благовонным маслом и распущены. Сопровождающие ее близкие и родные сами умывают ей руки, лицо и ноги в специальном озере или в ближайшей большой воде. Умыв вдову, все медленно двигаются к тому месту, где уже подготовлен погребальный костер, на котором лежит связанный веревками настил, увитый листьями и цветами. На этом настиле стоят носилки с умершим мужчиной. Все его тело укрыто красивым покрывалом. На покрывале вышиты специальные ритуальные узоры. Вдова идет к этому месту и, по установленным правилам, каждый, кто встречает эту процессию, оставляет все свои дела и идет вместе с ней. Когда вдова и ее близкие подходят к погребальному костру, то рядом с ними идет уже целая толпа. Придя к печальному месту, женщина, прежде чем взойти на костер, снимает с себя все свои украшения. По своему желанию, она имеет право отдать их тому, кому захочет. Это может быть случайный прохожий, один из зевак или же те, кто свернул со своего пути и пошел вслед за ней, чтобы выразить ей своим присутствием свою молчаливую поддержку. Вдова может передать свои украшения кому-то из близких, родных или просто знакомым, чтобы они, глядя на эти украшения, вспоминали ее. Стоящие рядом люди обращаются с просьбой к той, кто через какое-то время добровольно уйдет из земной жизни в потусторонний мир. Люди просят ее передать от них приветы своим умершим, и она обещающе кивает им головой. Прежде чем подняться на помост, под которым разложены дрова, женщина в последний раз пьет воду и ест засахаренные фрукты. Их для нее приготовили ее близкие и друзья. После этой короткой последней земной трапезы несчастную трижды обводят вокруг погребального костра. Играет тихая, печальная музыка, и от напряжения женщина еле волочит трясущиеся ноги. Жрец подает ей опиум, чтобы она находилась в полузабытьи, ведь ей предстоит испытать ужасную боль сожжения. Наконец, ее буквально затаскивают на помост, и она садится у носилок с телом мертвого мужа, так чтобы голова покойника легла на ее колени. Отвечающие за похороны люди быстрым движением рук приковывают ее ноги к настилу, так как бывают случаи, когда невольные жертвы обычая, не выдержав на теле адского огня, пытаются убежать. Поджигают погребальный костер родственники вдовы. Пламя костра высоко вздымается. Огонь пылает с большой силой, ведь дрова для таких костров особые. Это хорошо высушенное сандаловое дерево, оно, как порох, горит. Все, что остается от двух трупов, выбрасывается вместе с головешками в реку. Была женщина, и ее уже нет. Она ушла вслед за своим мужем, за своим господином, исполнив тем самым свой долг и древний обряд совместной смерти.

Если человек умер насильственной смертью, то есть его убили, то его похороны и помины не отличаются от иных похорон. Однако есть повсеместное правило, идущее из глубины веков: если человек умер не своей смертью, то в его семье мужчины не бреются до его погребения.

Один философ, сидя как-то в кругу своих друзей, произнес: «Странно, однако, устроен мир. В то время, когда одни люди трясутся над своей жизнью, другие сами уничтожают свою жизнь. Отчего так?»