Сергей Лазарев - Диагностика кармы. Книга 6. Ступени к божественному

Меня совершенно перестало удивлять, когда характер ребенка, его судьба менялись за несколько часов. Я помню, как одной моей знакомой я несколько раз говорил, что ее старший сын может погибнуть. Она молилась, работала над собой, но ничего не менялось.

Ты знаешь, – говорила она, – я пыталась его как-то приобщить к этому. Но стоит мне включить видеокассету с твоим выступлением, как он с криком выбегает из комнаты, а когда я пытаюсь читать ему твои книги, он наотрез отказывается слушать.

Я не хочу, чтобы ты на меня потом обижалась, – сказал я, – но у твоего сына шансов выжить становится все меньше и меньше.

И на немой вопрос в ее глазах я ответил:

Либо ты реально начинаешь меняться и убеждаешь свою душу в том, что Божественное важнее человеческого и что любое человеческое счастье только возможность накопить любовь к Богу, или твой ребенок может заболеть и умереть в ближайшее время.

Некоторое время она сидела неподвижно. Потом сказала:

Хорошо, я попытаюсь.

Вечером она мне позвонила. Но сначала она говорить не могла, потому что плакала. Я понял, что случилось несчастье.

Ты знаешь, – плача говорила она, – мой старший сын полчаса назад подошел ко мне с твоей книгой в руках и попросил меня почитать, что там написано.

Так почему же ты плачешь? – удивился я.

Потому что счастлива.

Так вот, мои исследования приобрели законченность. Но тем не менее многие тяжелые заболевания поддавались лечению очень туго. Честно говоря, я не понимал, в чем тут дело. Приемлемым объяснением было следующее: масштаб нарушений высших законов и агрессий к любви по прошлым жизням был очень велик. И поэтому изменения в характере происходили очень медленно. Вторая причина, вероятно, крылась в том, что, кроме уровня идеалов и духовности, были еще более глубинные и масштабные уровни. И потом, многократно прощупывая десятки и сотни возможных вариантов, пришел к выводу, что за идеалами идет уровень воли, а за ним – уровень жизни.

Итак, вся цепочка выглядела следующим образом. Сначала материальные ценности, затем отношения и способности, затем духовность, благородство, идеалы, а дальше воля, судьба человека и жизнь. И если я снимаю зацепку за человеческую жизнь, то у меня уменьшается зависимость и от воли, и от идеалов, и от всего остального. Значит, можно молиться так:

Господи, вся моя жизнь и любое человеческое счастье есть средство накопить любовь к Тебе.

И периодическое отстранение от всех жизненных радостей уменьшает зависимость от человеческого и делает молитву более весомой. Значит, можно просчитывать параметры зацепленности за каждую ценность, причем особую важность приобретали главные – жизнь, судьба, воля. Все остальные зависели от них. Я понял, что мой диагноз и подготовка к смерти в 1991 году были не случайны.

В ноябре 91 года я встретился с будущим редактором и издателем моей первой книги. В июне 93 года книга была написана. И поскольку в ней речь идет о Божественном и информация очень серьезная и мощная, книга должна была быть чистой. И прохождение процедуры умирания и прощание со всем, что дорого, и в конечном счете с самой жизнью, позволило привести себя в порядок и очистить душу.

Итак, круг ценностей описан. Система завершена. Т. е. в принципе причины для любого заболевания могут быть устранены, если снята зависимость от всех звеньев человеческого. Ну и поскольку человеческая любовь имеет различный масштаб, то нужно научиться сохранять любовь к Богу, когда происходит дестабилизация не первых слоев человеческой любви, а последующих, более масштабных. Осталось, исходя из системы, привести себя полностью в порядок. Хотя, честно говоря, ощущения полной удовлетворенности у меня не было. Но на приеме с каждым непонятным случаем появляются новые факты для осмысления и возможность идти дальше. Кстати, как-то раз мои друзья спросили меня:

А можно ли обожествлять человеческую душу?

Честно говоря, не знаю, – отвечал я, – Но если рассуждать логически, то большая часть нашей души, которая не живет вечно, находится в пространстве и времени, значит, может быть также объектом обожествления.

Но в моей системе этого понятия не было, и мне оставалось только развести руками.

Был в моих исследованиях еще один странный факт. Это было связано с будущим. Параметр будущего почему-то вел себя нестабильно. В принципе, если нет зависимости от жизни, благополучной судьбы и воли, то и подавно не может быть зацепки за будущее, т. е. принципы, мечты, идеалы, и за последующие отношения или способности, не говоря уже о материальных ценностях. И тем не менее я периодически наталкивался на проблемных пациентов, у которых все параметры были нормальными, за исключением параметра будущего. С чем-то еще тема будущего была связана, что-то ее подпитывало. Если я не понимаю, откуда идет дестабилизация этого параметра, значит, я не вижу других глубинных причин, которые могут вызвать заболевание, и в сложной ситуации могу оказаться беспомощным. С одной стороны, я это понимал, а с другой стороны, все мои попытки не давали мне объяснения всей этой ситуации. Да, честно говоря, и сил не было. Ведь все изменения деформации полевых структур, которые я вижу, сами по себе ничего не значат.