И понемногу, день за днем, страница за страницей, Гретхен действительно начала писать, хотя поначалу безумно этого боялась. Прошло совсем немного времени, и вот уже болезненные, кошмарные воспоминания об изнасиловании стали проявляться в ее утренних страницах. «Я напугана. И я злюсь. Нет сил думать об этом!» — возмущалась она. Когда от невыносимости своих чувств Гретхен почти забросила утренние страницы, я уговорила ее все-таки продолжать их писать. Ей не очень хотелось, но она послушалась. Благодаря этому чувства Гретхен, которые она сама не могла до конца осознать, понемногу становились все более понятными, а поделившись своей историей (впервые в жизни), она отчетливо ощутила искреннее сочувствие. Теперь ее «демоны» были приручены, и она смогла посмотреть им в лицо. В тот вечер, когда Гретхен рассказывала классу о самом неприятном моменте своей жизни, она закончила такими словами: «Теперь я понимаю: мне больше не нужно быть толстой, чтобы защищаться от мира». В те несколько недель, что еще оставались до окончания моих занятий, вес Гретхен стал медленно уменьшаться. Она «сотворила» себя, «сотворила» свое здоровье.
«Я всегда мечтала писать пьесы, — сказала мне Молли, пухленькая женщина лет пятидесяти. — Проблема в том, что я боюсь писать. Встречали вы когда-нибудь такую же сумасшедшую, как я?»
Я заверила Молли, что писательство еще никого с ума не сводило, и посоветовала: «Попробуйте писать. И пообещайте, что если в процессе всплывут какие-то неприятные моменты, которые нанесли вам травму в прошлом, вы попро́сите меня о помощи». Молли начала писать. Через три недели утренних страниц случился прорыв — она написала свой первый рассказ. Конечно, это была хорошая новость. Плохая заключалась в теме рассказа — инцест. Прочитав его, я невольно поинтересовалась у Молли, нет ли у нее каких-то заблокированных воспоминаний, связанных с рассказом.
«Может, и есть, — неуверенно протянула Молли. — Просто меня всегда интересовала эта тема. Думаете, стоит обратиться к психотерапевту?»
«Думаю, да, — ответила я. — Лишним не будет».
Вот так, продолжая писать утренние страницы, Молли параллельно разбиралась со своим прошлым. Воспоминания, конечно, всплыли, разблокировались — и она смогла отпустить их, чтобы больше не страдать. Но это было еще не все. Ее мечта — стать драматургом, — так долго задвигаемая в дальний ящик, вдруг заявила о себе, причем очень настойчиво и со все возрастающей силой. Боясь попробовать (но еще больше боясь не попробовать), Молли взялась за свою первую пьесу. Неделю за неделей она усердно трудилась, и я замечала, как из робкой пышечки Молли постепенно превращается в стройную и уверенную в себе женщину. Наши занятия закончились, но я была уверена, что Молли уже не бросит писать. Так и случилось: примерно через полгода мне на электронную почту пришло коротенькое письмо от бывшей ученицы.
«Думаю, вы обрадуетесь, узнав, что я выиграла первый в своей жизни конкурс драматургов», — прочитала я с гордостью и радостью за Молли.
Если лишние килограммы — стена, которую мы воздвигаем между собой и травматическими переживаниями, то слова, творчество — зубило, которым мы ее разбираем. Описывая свои душевные раны и пережитые несправедливости, мы легче можем примириться с ними. А простив и отпустив прошлое, мы быстрее начинаем двигаться в светлое и более счастливое будущее.
«Я пережила семейное насилие, — говорит Лорна — высокая, симпатичная, но толстая женщина. — Старалась, чтобы этот факт моей жизни остался позади, но на самом деле просто забивала свои чувства едой. Начиная писать утренние страницы, я знала, что прошлое непременно даст в них о себе знать. Так и случилось. День за днем, строчка за строчкой, я заново переживала те ужасные события — и с удивлением поняла, что среди моих чувств есть и сострадание. Я беспокоилась за отца — он в детстве тоже пережил насилие, но несмотря на это делал все возможное, чтобы мы выросли счастливыми».
Ничего удивительного, что, кроме ощущения уязвимости, Лорна страдала и от подавленного гнева. К сожалению, это касается многих наших детских травм. Порой даже приходится быть настоящим сыщиком, чтобы разобраться в собственных чувствах. Лорне помогла фраза: «Если бы я позволила себе в этом признаться, то я злюсь, потому что…». К ее изумлению, Лорна нашла больше 50 вариантов, как можно правдиво закончить эту фразу. Ее действительно злили очень многие вещи, как крупные, так и мелкие. Лорна никогда не считала себя злым человеком, но факты свидетельствовали, что это далеко не так. А я наблюдала, как она разбирается сама в себе, понемногу, неделя за неделей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу