Владимир Ларин - Мир русского знахаря - первые уроки.

Я продолжаю грезить. Что же там было? Ах, да, бабушкина сказка…

…Слушает фея звуки дудочки, и затихает ветерок, замолкают деревья и травы. Даже само солнце замедляет свой бег. Никто не хочет потревожить лесную фею. А угонит пастух свое стадо, выйдет она из листвы дерева, проведет руками над примятой травой, и поднимется каждая травинка, каждый цветок распустит свои лепестки и приготовится ко сну, чтобы с утренней росой получить благословение Божье — новую жизнь.

Как ты, бабушка?

Да, миленький, совсем как я.

Бабушкины руки делают странные пассы в воздухе над лежащей женщиной, а я, словно завороженный, смотрю, как под ее руками розовеет кожа, волнами пробегает дрожь по телу больной.

Ой, ба, твои пальцы светятся!

Поиграй, миленький. — Бабушкины губы улыбаются, но глаза остаются сосредоточенными, и кажется, что каждый предмет, каждого человека она видит насквозь.

Я замолкаю, широко раскрытыми глазами следя за происходящим. Воздух под руками начинает искриться. Становится видимым, как в жару над асфальтом. Из пальцев бабушки вытягиваются тонкие лучи, переплетающиеся при движении рук в замысловатую сетку. Руки останавливаются. Бабушка щелкает пальцами, женщина вскрикивает.

Подожди, милая.

Бабушка берет баночку и обтирает тело соседки росяной водой.

Ну, а теперь вставай!

Анна Георгиевна, да что вы!

Вставай, вставай! Ишь, разлеглась, совсем обленилась, пока болела.

Бабушка улыбается, шлепает тетю Веру по раскрасневшейся спине.

Тетя Вера со своим мужем — дядей Сережей и сыном, моим одногодкой пятилетним Сашкой, в этом году купили дачу недалеко от нашей. Два года назад соседка попала под машину и с тех пор не ходит. Бабушка взялась ее лечить, и уже неделю она живет у нас. Женщина опирается на руки, пытаясь подняться.

Ой, ноги шевелятся!

Тетя Вера начинает плакать.

Вставай, кому говорю!

Бабушка помогает ей подняться на ноги.

— Иди!

Анна Георгиевна, страшно.

Иди!

Женщина пытается идти, держась за бабушкину руку. Ноги еще плохо слушаются, но с каждым шагом походка становится все увереннее и тверже. Пройдя круг по лужайке, соседка садится на землю и опять начинает плакать.

Ба, а почему она плачет?

Радуется, миленький, — добрые руки гладят мою голову, — радуется и плачет.

Я ничего не понимаю, но молчу.

— Ну, хватит, пойдем домой.

Бабушка помогает тете Вере подняться. Та хватает ее руки и начинает целовать. Она громко рыдает. Ох уж эти взрослые! Все у них не как у людей.

— Пойдем, пойдем.

Они идут к дому. Я семеню рядом.

А как же сказка, бабушка?

Потом, миленький, вечером.

И я жду вечера. Я знаю, что, когда лягу спать, бабушка сядет рядом, положит руку мне на голову и, мягко поглаживая волосы, продолжит начатую сказку.

Сказки, бабушкины сказки… Кажется, нет такой травинки, такого камешка, такого облачка, о котором она не знала бы сказки. Колдунья. Лишь сейчас я понимаю, что это значит. Сегодня в первый раз бабушка позволила мне посмотреть, как она работает с больными. Собственно, не позволила, а просто не отослала погулять. Я лежу в постели, чувствую теплую руку на голове, слушаю сказку.

…Как-то вышла лесная фея к пастуху. Увидел он ее и полюбил без памяти. Стали они встречаться каждый день, и наделила фея пастуха даром целительства. Раскрыла ему тайны трав и цветов, деревьев и мира камня.

Бабушка, а почему фея не ушла к людям?

Не может лесной дух жить с людьми, ему простор нужен. Ну, ты слушай.

…Начал пастух лечить людей. И брал за это большие деньги. Перестал стадо пасти, разбогател. Все реже и реже приходит на лесную полянку, где ждет его фея. А потом и вообще перестал приходить.

Сидит фея в кроне дерева, ждет своего пастуха. Текут слезы из ее глаз, чем больше текут, тем меньше она становится. Так вся слезами и изошла. А где эти слезы падали, там выросли ромашки. Стоят они, тянут к солнышку руки-стебельки, роняют лепестки-слезинки: любит — не любит, придет — не придет. Чувствуют слезинки людскую боль и помогают каждому, кто с чистой душой просит о помощи.

А пастух, бабушка? — спрашиваю я сквозь сон.

Не знаю, миленький. Говорят, уехал он в далекие страны да и пропал там. Ну, спи.

Я засыпаю.

Серые монастырские будни. Учение. Работа. Службы. Долгие беседы с Учителем, чужой язык. Ночные часы в библиотеке. Зачем я здесь? В каких мирах, в каком времени это все началось? Куда ведет избранный путь?

Для меня все началось в то время, когда непоседливый пятилетний мальчишка начинал познавать тайны жизни, секреты народной мудрости, пытаясь постичь их своим неспокойным умом из сказок, разъяснений и действий своей прабабушки Анны Георгиевны Бибиковой. По одной ей известной причине остановившей свой выбор на беловолосом любопытном правнуке, изрядно надоедавшем взрослым своими «зачем» да «почему» и совавшем нос в любую щель, то есть на мне.