Владимир Ларин - Мир русского знахаря - первые уроки.

Вот эти-то травки мы и будем утром собирать, — голос бабушки вырывает меня из оцепенения. Я вдруг замечаю, что ужасно замерз, все тело затекло.

Ба, ой, как холодно, — с трудом выговариваю я.

Бабушка одной рукой опирается о клен, второй сверху вниз проводит по моей спине. По телу пробегает волна тепла, оно расслабляется, исчезает дрожь.

Пойдем домой, — говорит бабушка, — утро скоро.

Как утро? — Ведь, кажется, всего минуту назад мы вышли на лунную дорожку.

Луна и не такие шутки выкидывает, — улыбается бабушка, — ну, пойдем, пойдем.

Дома бабушка напоила меня горячим настоем мяты с медом, и я сразу уснул. В дальнейшем мне не раз приходилось попадать под действие лунной магии, но тот первый случай запомнился навсегда.

Проснулся я поздно. Бабушка хлопотала по дому.

— Встал, — улыбнулась она, — беги, мойся — и обедать.

Я вышел на улицу к рукомойнику. Солнце стояло высоко, оказывается, я проспал до обеда. Умывшись, я вернулся в дом. Бабушка уже накрыла на стол. За обедом я пристал к ней:

Ба, что с нами ночью было? Почему травы шевелились?

Лунный свет иногда странные вещи вытворяет, может время для тебя замедлить, как ночью было. Потекло время в тебе так же, как в травах течет, вот ты их жизнь и увидел.

Разве время течет? — спросил я.

- Да, миленький, время как река со своими водоворотами, стремнинами и мелями. Всякая жизнь в cвоем месте этой реки живет. Вот посмотри на часы, видишь, секундная стрелка быстро скачет, минутная медленнее, а та, что часы показывает, совсем тихо движется. Бег секундной стрелки ты глазами видишь, минутной — с трудом, а часовой — совсем не замечаешь. Так и жизнь в природе идет, для кого быстро, для кого медленно, каждый свое время видит. Для осы, к примеру, твое движение — как для тебя движение часовой стрелки. Только периодами ты замечаешь, что она место переменила, поэтому жизнь ее видишь кусками. Вот и жизнь трав — утром цветок открыт, вечером закрыт, а как это происходит, мы не замечаем. Травы в другом месте реки времени живут.

Бабушка, а роса почему разная бывает?

Когда рвали братья землю, — продолжила бабушка ночную сказку, — выступила из земли кровь, потекла огненными потоками, осела горячими каплями на умирающих травах. Увидела это луна, осветила холодным светом гибнущую землю, остудила раны, остановила бег времени. Замерла земля — застыла, превратились кровавые капли в холодную ночную росу. Потому и останавливает она развитие болезней, раны остужает. После тоuо как справился Господь со злыми братьями, взглянул он на растерзанную, застывшую землю, потекли слезы из его глаз, живительными каплями утренних рос выпали на землю. Ожила земля, поднялись травы навстречу солнцу, выпили Божьи слезы, силы набрались. Потому и заполняют утренние росы человека силой, оживляют и через это помогают с недугом справиться. К вечеру успокоилась земля, стала засыпать, и прошиб ее пот, каплями вечерних рос осел на листьях и травах. Поэтому покой и живительный сон вечерние росы несут. Ну, хватит сказки рассказывать, — сказала бабушка, — беги, с ребятами поиграй.

Вечером, ложась спать, я снова пристал к бабушке с расспросами, река времени не давала мне покоя. Что за река? Где она течет? Почему я ее не вижу? Бабушка, как обычно, села у моей кровати, положила руку на голову и, перебирая пальцами волосы, начала рассказывать:

— Рождается человек в самой быстрой части временного потока, поэтому самое раннее детство не помнит. Мгновенно выносит его течение в тихое место, где человек начинает понимать мир и учиться у него. События текут медленно, и человек успевает их рассмотреть, понять. Это твое время, миленький. По мере взросления человека сносит в более быстрые потоки, события начинают проноситься мимо него все быстрее и быстрее. Чем старше человек, тем быстрее бежит его время, как соринки проносятся дни, пока не попадет он в водоворот вечности, который снова вынесет его на стремнину рождения… Я засыпаю, и мне снится, что я плыву по широкой реке, которая постепенно убыстряет свой бег, пока берега не начинают мелькать, как картинки за окнами поезда. Берега становятся все круче, течение стремительнее, меня бросает из стороны в сторону и несет к огромной воронке. Вдруг чьи-то руки выхватывают меня из потока, и я вижу себя, затянутого в какие-то жесткие лоскуты, висящим на ветке дерева. Прямо перед глазами серая стена, по которой медленно движутся семь звезд. Я пытаюсь пошевелиться, но не могу, тело зажато, словно в тиски, я начинаю кричать.