Юрий Андреев - Три кита здоровья

Седьмое: и т. д., и т. п.

К чему я говорю об этом? Только к тому, чтобы подчеркнуть, для читателей, что тот курс, которым мы двинулись, который избрали некогда, как оказывается совсем недавно, — по пути овладения «Тремя китами здоровья» является реальным, надежным и практически полезным.

И в заключение о самом главном: надеюсь, что читатели помнят — начиная с самого первого издания, книга завершалась «Концепцией Храма Здоровья». Так вот, Храм Здоровья построен, работает, воистину творит чудеса! Никаких спонсоров у меня не было, да, может быть, это и к лучшему, что деньги никаких «нуворишек» не загрязнили те эманации, что исходят от этого высокого, почти пятнадцатиметрового сооружения из соснового бруса, поставленного в месте исходящей из Земли благодатной силы. Храм этот уже сейчас способен преобразовывать, многократно улучшать здоровье тех, кто оказывается внутри него, и пространство вокруг себя. Когда он будет завершен строительством до конца, воздействия эти станут еще более ощутимыми и значительными. От всей души желаю доброго здоровья читателям!

Ю. Андреев. Одиннадцатого апреля 1999 года, Пасха

О мертвых — либо хорошо, либо ничего. Я это знаю. Но душа моя скорбит и плачет из-за нелепых, преждевременных смертей, в которых были повинны лишь они сами, мои друзья, мои однокурсники. Один за другим ушли из жизни талантливые люди, члены Союза писателей: сначала известный комедиограф Владимир Константинов, человек чудесной доброй души, а затем и замечательный фольклорист, доктор наук Леонард Емельянов. Дружа и тесно общаясь с ними с первого курса филфака, я десятки лет безоглядно восхищался их блистательным остроумием, неординарностью мышления, доброжелательностью, неподкупной честностью поступков. Каждый из них достоин искреннего панегирика, каждый неповторим.

Был неповторим.

Каждый из них мог бы жить да жить, радуя семью, одаряя всех нас богатствами своей личности, если бы… Если бы ежедневно и ежечасно собственными руками не разрушал свое здоровье.

Когда, например, мне однажды зимой довелось приехать в Дом творчества писателей «Комарове», в номер, откуда выехали В. Константинов и Б. Рацер, написавшие там чудесную пьесу, то трое суток я держал окна открытыми настежь, вымораживая неимоверный табачный смрад, густо пропитавший после них мебель и стены… Когда Л. Емельянов, мой сосед по дому и сотрудник по Пушкинскому дому, садился писать плановую научную работу, он ежедневно варил себе по огромной кастрюле крепкого кофе, в течение трех бессонных ночей прикуривал одну сигарету от другой, а чтобы «заморить червячка», почти непрерывно жевал ломоть за ломтем и палку за палкой твердокопченой колбасы. В итоге на свет рождалась его яркая статья по теории литературы, а в ближайшей перспективе следовали изъятие желчного пузыря и многомесячная больница, а в несколько более отдаленной — старуха с косой!..

Я пишу эти строки поздней осенью 1996 года. Конечно, какое-то количество людей под влиянием принудительной силы реальности сейчас обратилось к здоровому образу жизни: ведь один-единственный лекарственный пузырек стоит подчас мало не полпенсии, а цена вредных привычек нынче куда выше стоимости пресловутой «продовольственной корзины». Да и не только это: видно, что в сознание и подсознание немалого числа читателей литературы, посвященной здоровью (а она, слава Всевышнему, издается сейчас в изобилии на все вкусы, да еще к прежним добрым журналам добавились прекрасные «Целитель» из Гродно и «Целительные силы» из Санкт-Петербурга), прочно вошла необходимость движения, закаливания, рационального питания, регулярных очисток. Но с другой-то стороны: все это характерно в основном лишь для тех, кого уже «клюнул жареный петух», для поживших, но не для вступающих в жизнь. Я даже не о том говорю, что в массе своей они просто хилы и болезненны, но о том, что они чудовищно невежественны в элементарных вопросах здоровья.

Вот в вагон электрички ввалилась буйная команда с рюкзаками: одиннадцатиклассники едут на туристский слет. Первым делом они начали крутить на сто двадцать децибел магнитофон, но согласились, что это занятие не для общественного места. Тогда принялись грызть орехи и семечки, а скорлупу плевать на пол. На замечание отреагировали нормально: стали прятать ее в кулак, дожидаясь, когда же я, наконец, сойду… Конфликтовать — занятие скучное. Я показал им фото миловидной девочки, которое было у меня с собой (получил письмо от ее родителей с трагической просьбой помочь в тяжком заболевании), и попросил указать, чем она больна.