Юрий Андреев - Три кита здоровья

Надо хорошо представлять себе, что пищеварительный тракт обладает значительной, как бы это сказать, силой инерции: стоит только начать обильно питаться, как остановиться уже будет трудно, разве что только с набитым брюхом отвалиться от стола, да и то ненадолго, потому что функция рождает орган, орган рождает функцию. А ведь энергии, получаемой от пищи, нам хватает и тогда, когда ее совсем немного. Чуть-чуть сдержать себя, чуть-чуть не дать себе воли, и мы увидим, насколько в действительности меньше нам нужно еды, чем мы потребляем.

Теперь второе замечание: лечебное голодание с обязательным применением очистительной клизмы (а то и двух в сутки) является удивительно эффективным средством при малейшем намеке на какое-либо заболевание: хоть ОРЗ, хоть насморк, хоть бронхит, хоть что бы то ни было. Дело в том, что убрав из кишечника накопившиеся там токсины и освободив организм от необходимости тратить силы на пищеварение, вы с удивительной энергией, поднявшейся изнутри, сладите с коварным врагом, проникшим внутрь вас. Обратим внимание на то, что больные животные избегают питаться. Но, впрочем, что нам уроки мудрой природы? Если мы заболели, нас необходимо напичкать огромным количеством высококалорийных продуктов, еще более загрязнить наши внутренности продуктами распада химических лекарств и вывести нас на длительный режим заболевания даже по пустяковому поводу, хотя мы могли бы сладить с ним в течение суток-двух, при том условии, правда, что сердечко надо действительно поддержать — скажем, стаканом тепловатой воды с медом.

Впрочем, еще раз: вольному воля, спасенному — рай. А кто хочет мучиться, зачем же ему мешать? Сам большой и умный. Завершая этот разговор о принципах голодания, я, не боясь наскучить повторением, скромно подчеркну: и здесь тоже мы убедились, как в разговоре о питании вообще, о здоровье вообще, что вполне осуществимой является сугубо индивидуальная реализация некоей общей закономерности.

Юрий Андреевич!

Ваши «Три кита здоровья» повлияли на мою жизнь настолько определенным образом, что мне кажется просто нечестным не откликнуться на ваш «Ответ», напечатанный в двенадцатом номере «Невы» за 1988 г.

Я родился в 1947 г. С первого класса постоянно болел ангинами. Еще до школы приладился играть на гармошке, так что и вина попробовал. В пятом классе начал курить.

Отец мой был военный. Часто меняли место жительства. Школы все были периферийные; музыкантов, учителей пения там и в помине не было. К двенадцати годам я уже вовсю «наяривал» на баяне. Повышенный интерес к моей особе со стороны взрослых льстил мне. Жить было интересно.

Очень любил читать: сказки, фантастику, про чудо-богатырей и прочее такое. Случайно, на безкнижье, взялся за случайно попавшиеся собрания сочинений Чехова, Гюго да Шолом-Алейхема. Помню, как сильно поразила мое воображение «Русь изначальная», — автора забыл.

Мне хотелось стать сильным, умным, элегантным.

В шестом классе я стал тайком, чтоб никто не видел, бегать рано утром да подтягиваться на перекладине. Все это, конечно, стало достоянием гласности; взрослые меня захвалили, и пробежки я прекратил. Обзавелся гантелями — стал заниматься дома. С тех пор в общем-то с перерывами на болезнь да на выпивки гимнастикой все время и занимаюсь.

Иногда бросал курить…

С седьмого класса я учиться практически перестал. Кое-как дотянул до десятого, перешел в вечернюю и, поднапрягшись, сдал выпускные экзамены.

Отец вышел на пенсию и мы переехали на постоянное место жительства в Л.

Знакомый аккордеонист отвел меня «за ручку» в Дом культуры и устроил туда руководителем музкружка по классу баяна и аккордеона. Началась «веселая» жизнь. Познакомился с медвытрезвителем.

Познакомился также и с нотами (поневоле) и, прозанимавшись как следует год, поступил в музучилище им. Мусоргского. По конкурсу прошел, но учиться не смог: перешел на заочное, взял академический, а потом и отчислили. Для полноты картины добавлю: после окончания школы в 1964 году из милицейского пикета меня отправили в психоневрологическую больницу. Четыре месяца я там отмаялся. Дина Казимировна Покровская решила маленько подлечить меня от шизофрении. Пройдя через всякие аминазинные и инсулиновые испытания, вышел я на свободу после Нового года со 120 килограммами чистого веса при росте 178. Рожа наглая и самодовольная — такое видел, такое испытал, такое знаю, о чем никто и не подозревает. В армию идти не надо — ну просто преуспевающий, многоопытный молодой человек. Однако ежегодные явки в диспансер два раза в год скоро наскучили, настроили меня на грустный лад. «Смотри, — говорили мне светила, — стоит тебе только пробку понюхать, — окажешься в больнице!» Ну что ж. И я стал пить принципиально. Дееспособность свою доказывал и удовольствие получал.