А.И. Чапов - Стоп! Азартные игры!

Но игроманией как болезнью врачи озаботились только сейчас. До настоящего времени панацеи от лудомании еще не нашли.

Они бледнеют или визжат от радости, когда шарик падает на зеро. Они теребят бумажки с каракулями, пока сдаются карты, они обливаются потом, в тот момент, когда выпадают три семерки сразу, и рыдают, читая «Игрока» Ф. М. Достоевского. Когда У. Шекспир образно сравнил весь мир с игрой, он вряд ли подозревал, что для сотен и даже тысяч игроманов выдуманная метафора обернется аксиомой жизни.

Если игра – альфа и омега действительности, то это диагноз. Способ избавиться от него ищут психологи, ищут врачи. А. С. Пушкин описал фобии Германа в «Пиковой даме» во всех подробностях еще в 1833 г., а другой классик Ф. М. Достоевский так правдоподобно отобразил симптомы и побочные эффекты игромании, что ни одному светилу науки и медицины не снилось. Волосы дыбом встают от того, как генеральская бабушка в «Игроке» проигрывает нажитое состояние миллион за миллионом.

Чем не дневник пациента составляет следующий пассаж? «Бабушка была в нетерпеливом и раздражительном расположении духа, угадывалось, что рулетка у нее прочно засела в голове, и, ко всему остальному, она была крайне невнимательна и вообще крайне рассеянна». У подобных треволнений души, оказывается, есть вполне научное название.

Бабушкину невменяемость специалисты в один голос определяют как «синдром зависимости»: человек ничего и никого вокруг не замечает, все его мысли, все стремления сосредоточились в крохотном шаре и разноцветном четырехугольнике. Синдром этот, надо сказать, свойствен не только игрокам, но и вообще личностям, страдающим манией в любых ее проявлениях, будь то компьютер, игровые автоматы или даже наркотики. Кстати, как раз с наркоманией ученые больше всего склонны сравнивать привязанность к казино и игровым автоматам с той лишь разницей, что любовь к наркотикам легче выявить, нежели страсть к различного рода играм. И дело тут даже не в признаках болезни, которые обнаружить непросто, а в скрытности самих лудоманов.

Настоящий игрок скорее промолчит о выигрыше, нежели растрезвонит об удаче. И, как рассказывал один врач, был такой пациент – журналист, умница – жил, казалось, в ином измерении, мыслил непонятными категориями. Гонорары сами по себе для бедолаги никакого интереса не представляли, ведь деньги – только повод для очередной игры.

А тысячедолларовые наследства американского дедушки, что неожиданно обрушивались ему на голову, также негаданно испарялись, и он уже начал просить у друзей ежедневно в долг. Почему никто не догадался о его пристрастии раньше? А разве непонятно, что он тщательно скрывал его от окружающих – вот ответ, данный доктором, руководителем отделения внебольничной помощи и реабилитации Национального научного центра наркологии Минздрава РФ.

– Практически все пациенты – хорошие актеры. Они стыдятся своего увлечения, а потом играют в «нормальных людей». Но возникает новый вопрос – если они стыдятся игромании, то, наверное, понимают, что это недуг? Не совсем так. Лудоманы осознают проблему, но не хотят о ней думать.

Но ведь есть же какие-то признаки, которые выдают заядлых игроков, неужели близкие их не замечают? В том-то и интрига лудомании, что это хроническая психологическая болезнь, а у подобных патологий внешних признаков очень мало.

Раздражительность по поводу и без? Но ведь повышенная эмоциональность – это и признак других психических заболеваний, и просто следствие депрессии. Игромания в явном виде определяется только в случае острого расстройства. Да и то не сразу удается определить, что стоит за психическим срывом – зависимость от игры или ощущение общей неустроенности, жизненный дискомфорт.

Чтобы определить, болен человек или нет, нужно изучать его внутренний мир, тщательно анализировать его душевное состояние. Это обычная врачебная практика, когда игроман сам исповедуется врачу, из чего и ставится диагноз.

Причем устраивать аудиенцию вправе только профильные специалисты, в данном случае психиатр, нарколог или клинический психолог. Определить что следствие, а что причина, в практике с игроманией можно.

Ученые до сих пор спорят, что первично – депрессия или игра? Не от хорошей же жизни человек сутками напролет стоит у автоматов и не отходит от рулетки. Очень даже легко представить состояние депрессии, когда организм требует немедленного поднятия эмоций и настроения. Но есть разница между дружеской тусовкой для хорошего настроения и игрой. Ведь, что скрывать, рулетка не только простая добыча необходимых средств, но еще и сильнейший антидепрессант, своеобразный виртуальный «негрустин» вместо излюбленного барышнями шопинга или похода к парикмахерше. Когда женщина с головой окунается в игровую страсть, то зачастую это происходит с единственной целью – убежать от реальности, а цели в игре у противоположного пола обычно несколько другие. В игре для них главное – словить кайф или просто отыграться за какие-то жизненные неудачи и промахи. Обычно они более азартны, нежели женщины. Таких еще называют «боевыми игроками». Для них рулетка и автомат не просто развлечение, а поле сражения.