Олег Ерышев - Лечение алкогольной зависимости

В повести А. И. Куприна «Поединок» так описано начало алкогольного психоза у одного из персонажей:

«Назанский был, по обыкновению, дома. Он только что проснулся от тяжелого хмельного сна и теперь лежал на кровати в одном нижнем белье, заложив руки под голову. В его глазах была равнодушная, усталая муть. Его лицо совсем не изменило своего сонного выражения, когда Ромашов, наклоняясь над ним, говорил...

Он протянул Ромашову горячую влажную руку, но глядел на него так, точно перед ним был не его любимый интересный товарищ, а привычное видение из давнишнего скучного сна...

Назанский немного приподнял голову с подушки и, весь сморщившись, с усилием посмотрел на Ромашова... Ромашов глядел на него с молчаливым состраданием. Все лицо Назанского странно изменилось за то время, как оба офицера не виделись. Глаза глубоко ввалились и почернели вокруг, виски пожелтели, а щеки с неровной грязной кожей опустились и оплыли книзу и некрасиво обросли жидкими курчавыми волосами... Назанский закрыл глаза, и лицо его мучительно исказилось. Видно было, что он неестественным напряжением воли возвращает к себе сознание. Когда же он открыл глаза, то в них уже светились внимательные теплые искры...». И затем идет такой эпизод: «Назанский так сильно дрожал, что у него стучали зубы. Ежась в комок и зарываясь головой в подушку, он говорил жалким, беспомощным, детским голосом:

– О, как я боюсь своей комнаты... Какие сны, какие сны!

– Хотите, я останусь ночевать? – предложил Ромашов.

– Нет, нет, не надо. Пошлите, пожалуйста, за бромом... и... немного водки. Я без денег...

Ромашов просидел у него до одиннадцати часов. Понемногу Назанского перестало трясти. Он вдруг открыл большие, блестящие лихорадочные глаза и сказал решительно, отрывисто:

– Теперь уходите. Прощайте...

– Почему – прощайте? Почему не до свидания? Назанский засмеялся жутким, бессмысленным, неожиданным смехом.

– А почему не досвишвеция? – крикнул он диким голосом сумасшедшего.

И Ромашов почувствовал на всем своем теле дрожащие волны ужаса».

Здесь читатель присутствует при том, как человек, выходящий из тяжелейшего запоя, сходит с ума. Достаточно ярко описаны его внешность и поведение. В начале белой горячки так и бывает. Сознание больного то проясняется, то помрачается. Человек растерян. Он к чему-то присматривается. Внимательно вглядывается в рисунки на обоях и висящие на стене картины. Если в это время попросить больного закрыть глаза, надавить пальцами на его глазные яблоки, а затем предложить ему открыть глаза и спросить: «Что нарисовано на гладкой белой стене?» – можно получить ответ: «Человек (дерево, лев или все, что угодно)», и это при том, что стена гладкая и на ней никаких рисунков нет. Такой же фокус можно проделать с отключенным телефоном. Если дать человеку молчащую трубку, то он будет вести воображаемый разговор, отвечать на вопросы, сам задавать их и т. д. Сон у больных прерывистый и поверхностный, полный кошмарных сновидений (снятся преследования, убийства, пожары и пр.). Люди, находящиеся в состоянии белой горячки, часто просыпаются в страхе и в поту, вскрикивают, начинают пристально присматриваться к окружающему. Рисунок обоев на стене приобретает какую-то причудливую фантастическую форму, он постоянно меняется, шевелится. Висящее в углу пальто больной принимает за человека, застывшего в угрожающей позе. В начале психоза состояние еще меняется, сознание периодически просветляется, но затем больной опять погружается в усиливающиеся болезненные переживания и начинает со страхом или с интересом наблюдать за происходящим. А происходят самые странные (страшные или любопытные) вещи. Явления, которые заполняют психический мир больного, психиатры называют галлюцинациями (это болезненное явление, характеризующееся тем, что человек видит несуществующие предметы, людей, животных и целые сцены и воспринимает их как абсолютную жизненную реальность; также он может слышать несуществующие голоса, переговариваться с мнимыми собеседниками, слушать их советы и приказания, ощущать воздействие несуществующих магнитных волн, лазера и так далее). Для белой горячки характерно наличие зрительных галлюцинаций, причем они могут иметь характер как простых образов, так и сложных сцен. Человек, воспринимая все это как реальность, живет, ведет себя в соответствии со своими болезненными переживаниями. Он высоко поднимает ноги, сидя на стуле, так как ему кажется, что под стулом протекает ручей, ищет под кроватью якобы спрятавшегося туда кота, стряхивает с одежды каких-то жуков, старается сбросить с себя опутавшие его нити, отпугивает мышей и крыс, забирающихся к нему на одеяло. У каждого своя тематика белой горячки. И не всегда это выглядит так забавно. Например, человек, видящий, как его руку обвивает змея, берет нож и, пытаясь уничтожить воображаемого гада, тяжело ранит себе руку, охотник с белой горячкой, стреляющий у себя во дворе несуществующих куропаток, чуть не убивает соседа. Раньше классическими белогорячечными образами были черти, скорее даже чертики (для подобных галлюцинаторных образов характерны малые размеры). В народе и сейчас говорят: «допился до чертиков», «гоняет чертей». Однако в наше цивилизованное время чертиков вытеснили маленькие космические пришельцы, черепашки ниндзя, всякого рода фантастические человечки, лилипуты, обрубки.