Владимир Жикаренцев - Владимир Жикаренцев

Я заметил, что во время осеннего кризиса многие фирмы, которые имели свои отделения и в Петербурге, и в Москве, выжили или даже рванули далеко вперед в развитии и получении прибыли. Так и должно быть. Эти фирмы объединили в себе ум и сердце.

Те в Петербурге, кто принимает Москву с ее стилем жизни и образом мышления, автоматически становятся на два колеса, приобретают устойчивость, скорость и эффективность продвижения по жизни. Те в Москве, кто принимает Петербург с его стилем жизни и образом мышления, автоматически становятся на две ноги, приобретают устойчивость, маневренность, скорость и эффективность в решении проблем.

Сейчас в отношениях между двумя главными городами нашей страны присутствуют напряжение, борьба и отрицание. Если Петербург и Москва объединятся, сохраняя, конечно, свою самобытность, эта ось очень быстро поднимет и объединит всю остальную Россию; движение России вперед станет стабильным и устойчивым. Скорее всего, правительство должно располагаться и в Петербурге, и в Москве.

Армия

Как-то я гулял в компании друзей по ночному Ленинграду, мы провожали белые ночи. Задумавшись о чем-то своем, я ушел вперед от остальной компании — набережные Невы и белые ночи навевают совершенно особое романтическое настроение. Проходя мимо одной из скамеек, я обратил внимание на двух молодых людей, которые при виде меня поднялись и направились ко мне. На их лицах и в манерах явно отражалось желание подраться. Как водится, сначала они попросили закурить.

С интересом наблюдая за ними — за мной ведь были наши, и нас было много, — я протянул им сигарету. Пока они прикуривали, подошел кое-кто из моих друзей. Нас стало человек пять, но, что интересно, их это никак не смутило, они по-прежнему хотели драться, впрочем, внешне уже не показывали этого. Я продолжал наблюдать за тем, как вечер становился томным.

Они затеяли какой-то разговор, начали перекидываться репликами, но тут неожиданно все закончилось. Подтянулись еще двое наших ребят, один из которых очень серьезно занимался штангой. Взгляд одного из желавших подраться случайно упал на бицепс моего приятеля (а приятель был в футболке), и в его взгляде проснулось уважение, что-то вроде преклонения. Они сразу же попрощались и ушли.

Меня тогда очень позабавила эта ситуация. Помнится, из меня в тот момент ушло эдакое интеллигентски-высокомерное отношение к тем, кто занимается своим телом и качает мускулатуру.

Армия — это наши мускулы. Понятно, что физически слабые люди боятся мускулов. Понятно, что сильная Россия мало кому нужна, только нашим настоящим союзникам. Понятно, что иметь слабую Россию, развалить ее — выгодно, ясно кому. Понятно, что в первую очередь надо развалить армию, тогда страна становится слабой и распадается сама.

А вам теперь понятно, что нам нужна сильная армия?

Армия должна стать профессиональной, это теперь стало ясно каждому, а на такую армию пока нет денег. Но чем больше мы тянем с этим вопросом, тем больше разваливается старая армия как отжившее искусственное образование. Мы рискуем тем, что и старое не спасем, и новое не создадим.

Известно, что безвыходных ситуаций не бывает. Уже сейчас в нашей стране есть люди, которые не раз открыто заявляли, что готовы служить родине. Это, конечно же, казаки. Казаки — воины в генах. Хотим иметь сильную армию — надо создать ее из тех, кто готов, может и любит нести военную службу.

Плюсов здесь великое множество. Один из них — решение неуставных отношений, из-за которых служба в нынешней армии стала такой непопулярной. Казаки всегда относились друг к другу уважительно, и честь для них — не пустое слово, дедовщина автоматически уйдет из такой армии. Еще один плюс, насколько я понял из их выступлений, это то, что они готовы временно поступиться своими материальными интересами. То есть на создание такой армии уйдет не так много денег, как считалось вначале. Вот и решение всей проблемы. Причем, очень быстрое.

Русские и евреи

Существует отношение русских к евреям и отношение русских к жидам. Евреев не любят за их способность "без мыла пролезать в самые узкие щели" и занимать "самые теплые места". Им завидуют за их ум, прагматизм, способность держаться вместе и помогать друг другу. Им приписывают желание и возможность с помощью денег тайно управлять миром и поэтому их боятся.

О жидах вообще не идет речи, это в глазах людей нечто мерзкое, скользкое, хитрое и изворотливое. Евреев часто ассоциируют с жидами, хотя ради справедливости надо заметить, что жид вообще-то понятие интернациональное. Жидом может стать человек любой национальности, потому что жид — это состояние души.