Мартин Брофман: Улучшите ваше зрение

Я люблю то место, где нахожусь, то дело, которым занимаюсь, и тех людей, с кем рядом живу.

Следуя основному принципу Мартина Брофмана, мне удалось избавиться от депрессии и — в качестве «бонуса» — от близорукости.

Для этого не потребовалось особых усилий, никакого лечения и никаких специальных процедур; я всего лишь позволил себе быть самим собой. Я избавился от старых моделей поведения и ограничений, которые с моего же позволения были навязаны мне системой образования, религией и жизнью.

В 1987 году, когда приехал на семинар Мартина, я был близорук. В течение 6 лет я надевал очки каждый раз, когда садился за руль. За этот период близорукость стала более выраженной, и очки стали слишком слабыми; я уже подумывал сменить их, потому что больше не мог различать дорожные знаки. Однако на самом деле близорукость была самой мелкой из всех проблем. С юношеского возраста я жил в состоянии депрессии и стал экспертом по части выявления у себя так называемых психосоматических заболеваний.

Мне удавалось терпеть себя только благодаря психиатрам и транквилизаторам. За год до семинара я впал в такую глубокую депрессию, что мне пришлось вводить антидепрессанты внутривенно. Немного оправившись, я не захотел мириться с тем, что моя жизнь зависела от антидепрессантов и снотворного, и снова обратился к психотерапевту, несмотря на прекрасное осознание того, что психотерапия — это всего лишь иная форма той же зависимости.

Мне уже давно стало ясно, что ни один человек и ни одно лекарство не способны мне помочь. Я знал, что члены моей семьи, друзья и обстоятельства не виноваты в состоянии, до которого я дошел. Я знал, что только сам смогу отыскать решение — но где? Последние 10 лет я искал ответ в разных религиях и философиях, освоил релаксационные методики софрологии, альфа-тренинга и системы управления разумом по методу Сильва. Эти методы помогали мне держаться на плаву или выныривать на поверхность после очередных погружений в депрессию. Однако постоянные ощущения внутреннего беспокойства, болезненности и опустошенности души оставались, и я не мог обрести долгожданного спокойствия. Мне не хватало какого-то жизненно важного элемента.

Затем я посетил семинар Мартина Брофмана. Никто раньше не говорил мне ничего подобного, однако в то же время мне показалось, что Мартин не сказал ничего нового; словно каждое его слово было эхом какого-то знания, погребенного глубоко внутри меня. Я как будто всегда знал, что все силы и решения были скрыты во мне самом; что никто не обязан за меня отвечать, и я тоже не обязан за кого-то отвечать; что Господь, которого я отчаянно искал, пребывает в каждом из нас.

Наконец мне удалось обнаружить искомый жизненно важный элемент — безусловную любовь. Я понял, что каждый из нас уникален и совершенен и что у нас нет другой задачи, кроме той, чтобы осознать это и сделать свою жизнь воплощением совершенства. Без любви к себе процессы бескорыстного дарения и жертвования не могут стать настоящим выражением любви и служат всего лишь способом заслужить одобрение других людей. Но самым главным оказалось понимание того, что любой человек способен почувствовать и выразить любовь к каждому живому существу.

Я больше не испытывал потребности в лекарствах или очках.

В конце концов я принял себя таким, каким был. Я понял, что быть непохожим на других и иметь другие стремления — это не изъян; что для того, чтобы быть любимым, нет необходимости подчиняться социальным стандартам и чужим пожеланиям.

Очень быстро процесс исцеления охватил все области моей жизни. После того как я стал воспринимать свои мечты и фантазии, они начали реализовываться. Стоило мне признать, что возможно все, как все действительно стало возможным. Я мечтал работать в сфере обработки данных, но не верил, что у меня хватит на это способностей. Через полгода моя мечта стала реальностью, а через 18 месяцев осуществились все мои профессиональные амбиции. В личной жизни также произошли важные перемены. Я ушел из дома и тем самым отказался от традиционного семейного образа жизни. Поначалу было нелегко, так как я все еще ограничивал себя страхом причинить боль членам моей семьи и друзьям. Но постепенно я понял, что на самом деле, используя возможность быть самим собой и жить в состоянии внутренней гармонии, я способствовал самореализации и улучшению жизни тех, кого любил.

Кроме того, я осознал, что чрезмерная чувствительность, которую я пытался искоренить, была неотъемлемой частью самого глубокого уровня моего существа. Именно эта чувствительность позволяет мне сейчас самовыражаться в качестве целителя и учителя.