Анна Берсенева - Как зачать ребенка

В такой ситуации сторонние советы звучат по меньшей мере бестактно. Конечно, можно бодренько воскликнуть этак по-дружески: ребята, ничего страшного, все у вас получится, попробуйте еще разок! Но что, если и этот второй «разок» окажется безуспешным? И третий?

Мне кажется, совет о том, повторять или не повторять попытку ЭКО, все-таки вправе давать только врач. Именно он с наибольшей вероятностью знает, почему не наступила беременность, и из этого знания он исходит в своих рекомендациях. Одно дело, если выявлен так называемый иммунный фактор, то есть имплантация эмбрионов в матке не произошла из-за нарушения иммунитета у женщины, причем нарушения такого уровня, который может быть скорректирован с помощью лекарств. И совсем другое – если причина в клеточном факторе, то есть в нарушении самой структуры яйцеклетки. Или – если причина вообще из числа тех, за объяснение которых дадут Нобелевскую премию.

Конечно, и врачи знают не все. Почему мне в таком случае кажется, что прислушиваться стоит только к их рекомендациям? Да просто потому, что известное им «не все» все-таки шире, чем «не все», известное сочувствующим друзьям-приятелям.

Именно к врачам – возможно, по слову пиренейского отшельника – прислушались Катя и Шарль, когда попытка стандартного ЭКО не удалась у них из-за того, что яйцеклетки просто не оплодотворились: энергии сперматозоидов для этого не хватило. Для очередной попытки врачи порекомендовали им ИКСИ – помните, микроинъекция по схеме «один плюс одна»? – и именно эта схема благополучно сработала.

А супружеская пара, с которой Катя и Шарль познакомились в клинике, вообще не стала повторять попытку.

– Мы решили усыновить ребенка, – сообщила Кате ее новая знакомая. – В семье моего мужа произошла трагедия – его брат с женой погибли в автокатастрофе, остался двухлетний сын. Мы думаем, в нашей ситуации лучше заменить родителей этому ребенку, чем бесконечно пытаться родить собственного.

И кто скажет, что они не правы? Да что там в подобной ситуации! У кого повернется язык осудить даже тех людей, которые, не находя в себе сил для новых разочарований, решают оставить все как есть и направить свою любовь на подобранную на улице собачку?

Что же до тех людей, которые, убежденные статистическими данными о том, что с каждой новой попыткой ЭКО шансы на беременность ворастают, все-таки решают «идти до победного», – то их врачи стараются отчасти подстраховать. То есть помогают им начать процесс заново не с самого начала, а с середины. Это оказывается возможно в том случае, если само оплодотворение все же произошло и были получены нормальные эмбрионы, но они по каким-то причинам не прижились в матке.

Дело в том, что современные технологии позволяют эти «лишние» эмбрионы законсервировать, чтобы впоследствии использовать для дальнейших попыток ЭКО. Это кажется невероятным, в это с трудом верится, но это так.

В осознании того, что же представляет собою процесс экстракорпорального оплодотворения, приходится последовательно преодолевать несколько барьеров недоверия.

Как это – замороженная сперма? И что, она ничем не отличается от обычной? Ведь даже в замороженных в холодильнике ягодах не сохраняются все те витамины, которые были в них, когда вы летом собирали их на даче!

Как это – замороженные яйцеклетки? И что, если их оплодотворить, то получатся нормальные эмбрионы?

Но когда узнаешь, что можно, оказывается, заморозить даже сами эмбрионы, и после размораживания они будут вести себя точно так же, как только что образовавшиеся, – тут уж просто оторопь берет.

Между тем процесс замораживания – по-научному, криоконсервации – почти всех видов клеток и тканей был открыт уже в сороковые годы ХХ века. Опыты по криоконсервации мелких животных, вроде летучих мышей, проводил еще в самом начале ХХ века биолог и физик Порфирий Бахметьев – как вы уже догадались, наш соотечественник. А с 1983 года врачи научились замораживать человеческие эмбрионы в жидком азоте таким образом, чтобы при размораживании они оставались абсолютно полноценными. Пока, правда, считается, что подобное хранение возможно только в течение десяти лет, и число эмбрионов, остающихся полноценными после размораживания, не превышает примерно двух третей от числа замороженных… Но, как нетрудно догадаться, это еще не последнее слово в науке – возможны и дальнейшие достижения. Во всяком случае, в мире живут дети, родившиеся из замороженных эмбрионов, от любых других детей они ничем не отличаются, и это уже явление действительности, против которого не возразишь.