Андрей Алефиров - Фитотерапия против онкологии

Вот если бы я мог, отняв одно и ненужное, дать что-то взамен хорошее, лучшее!

К сожалению, не имея еще в те годы достаточного практического опыта и не зная того, что знаю сейчас, я смог лишь довольствоваться незавидной ролью пассивного наблюдателя. Итог тех наблюдений меня не просто не обрадовал, а едва ли не ввел в глубокую депрессию. Это что же? Значит, травы при раке не работают? Значит, все, что я делаю, зря? И я на какое-то время забросил работу с онкологическими больными и занимался только обычной врачебной практикой.

Однако не тут-то было! Вера, вера и еще раз вера! Если тебе не хватает собственной, займи у других. Мне даже занимать не пришлось. Эта вера, как горящая лава, выплескивалась на меня больными, которым было наплевать на то, что я что-то там себе решил, что у меня, видите ли, какая-то депрессия. «Нам бы твои проблемы, – говорили их глаза красноречивее всяких слов. – Назвался груздем – полезай в кузов! Лечи давай, хватит слюни распускать!» И я работал…

Прошло несколько лет, и в 2000 году уже в Петербурге произошел другой показательный случай. Приходит ко мне на прием молодая дама и рассказывает, что ее отцу месяц назад поставили диагноз «рак левого главнодолевого бронха». Все чин по чину, сделали компьютерную томографию, бронхоскопию, взяли ткань на биопсию. В общем, диагноз точный, без сомнений. Оперировать поздно, на лучевую и на химиотерапию тоже по какой-то причине не берут. Отправили под наблюдение районного онколога куда-то в область (больной был не местный). Девушка говорит:

– Доктор, я все понимаю, всякое в жизни бывает. И врачи не боги. Дали ему два месяца. Вы пропишите ему хоть что-нибудь, неважно что. Лишь бы он видел, что для его лечения что-то делается! А то он вовсе духом пал, хоть сейчас ложись да помирай!

Но я-то был уже не тот, что пять лет назад. Обидно мне стало за свою науку. И я ответил:

– Зачем же «хоть что-то»? Давайте попробуем реально помочь. Вылечить, наверное, не вылечим, однако притормозить болезнь, может, и получится.

И назначил ее отцу курс трав, такой, как это у меня уже повелось: и аконит, и сбор, и еще кое-какие настойки.

А мужичок, надо сказать, был из простых, из тех, что «академиев не кончали», водочку любил, дымил как паровоз. До двух пачек «Беломора» в день! Это же надо, а? Это при раке-то легких да еще с облитерирующим атеросклерозом ног в довесок!

Дал я им трав на два месяца да отпустил с богом в деревню. Без особой, кстати, надежды на скорую встречу.

Но через два месяца опять вижу у себя на приеме ту молодую особу. Однако разница налицо, вернее, на лице – раньше-то все хмурилась, а теперь – глядите, люди, – улыбается! Ну, думаю, слава богу, отпустило болезного малость! Видать, еще покоптит небо, курилка!

И точно. Говорит мне эта женщина, что отцу полегчало. Вес стал набирать, а то все худел, кожа да кости. В огороде что-то там ковыряется. А курить-то все курит, вредитель, хоть и меньше, но пачку в день вынь да положь.

Я его за это отчитал заочно, через дочкины уши. А она мне и говорит:

– Доктор, раз такое дело, два-то месяца уже прошло, а ему даже лучше стало. Так, может, нужно лечение продолжить?

И составили мы с ней курс уже на четыре месяца, которые и минули, как всегда, незаметно…

И что же я вижу? Того самого больного мужичка собственной персоной. В руках – пачка свежих исследований и анализов, только что от онколога из НИИ им. Петрова (есть у нас в Питере такой, самый лучший и главный институт по онкологическим заболеваниям).

Что больше всего меня поразило, так это наличие у больного контрольной, сделанной только что, бронхоскопии. Дело в том, что это такое исследование – кто хоть раз проходил, второй раз по собственной воле не пойдет. А мужичок не только пошел, но, как оказалось, еще онколога целый час уламывал, чтобы ему сделали. Вот как ему захотелось свое хорошее самочувствие аппаратами и приборами подтвердить. Ну что ж, мне, как врачу, только в радость: есть объективные данные, от чего в следующий раз отталкиваться.

В заключении по бронхоскопии онколог написал: «Стабилизация». Этот термин означает, что опухоль по сравнению с предыдущим исследованием (а оно, напомню, было полгода назад) никак не изменилась, не выросла и не проникла в соседние ткани.

По опыту знаю, что при проведении химиотерапии рака легких, как заболевания весьма непростого в плане лечения и прогноза, коллеги-онкологи «стабилизации» радуются не меньше, чем «регрессу». А тут такое дело.