А Сидерский - Третье открытие силы

Я был совершенно ошарашен: - Я?! - Ты... Больше некому... - А если я не захочу? - Если не захочешь - не напишешь. Более того, не напишешь даже в том случае, если сможешь не написать... Но только ты ведь не сможешь...

Сейчас я знаю, что он был прав, и знаю - почему. Но в ту минуту мне это не было известно, и я спросил: - Почему это? - Тебе когда-нибудь доводилось стихи придумывать? - Нет... - соврал я. - Ну, значит, у тебя все еще впереди... Просто получается так, что в какой-то момент приходит нечто и поселяется в твоем мозгу, и начинает вести свою независимую жизнь, и развивается, и растет, и в конце концов делается таким огромным и плотным, что уже не умещается в сознании, и давит изнутри, и ты не можешь этого выносить и готов сделать все, что угодно, лишь бы избавить себя от присутствия этого чего-то... Иначе оно рано или поздно срывает твою крышу и тогда никто не даст гарантий того, что она когданибудь вернется на место... Дело может даже дойти до самоубийства. А избавиться от проблемы очень просто - выпустить наружу то, что поселилось в сознании. Взять и написать... Или нарисовать, или изваять, или... Короче, материализовать в объекте творчества... Мы - инкубаторы наших творений. Пока они внутри нас - мы их рабы, мы вынуждены питать их и лелеять. А когда они созданы, мы обретаем свободу от них, а они - свое собственное бытие, отдельное от нашего... Но в любом случае, если они представляют собой что-то настоящее, что-то обладающее истинной силой, они не зависят от нас ни до, ни после... Нужно быть очень сильным человеком, чтобы выдержать процесс творчества чего-то настоящего и не сгореть от перенапряжения за считанные годы... Обычные люди, как правило, не b{depfhb`~r...

Он немного помолчал, а потом вдруг совершенно неожиданно и очень резко сменил тему, и это почему-то мгновенно выбило меня из состояния психического равновесия. - А вообще-то все обычные люди, - сказал он, - сильные, здоровые, слабые и прочие, в особенности - богатые - существуют лишь для того, чтобы обеспечить избранных всем необходимым: пищей, деньгами и возможностями для отработки тренировочных манипуляций с телами и сознаниями равных им и тех, кто не вошел в их число. В этом нет никакой несправедливости. Если люди сами не сумели превратить свою жизнь в эволюционно значимый ход, то лучшее, что они могут сделать - это обеспечить возможностью совершить его тех, кто на это способен. Ни на что более радикальное и целесообразное они в этом мире раскрутиться не сумеют. Особенно - богатые. Поверь мне... - А тебе не кажется, что это - не только жестоко, но и цинично?! - буквально взвился я, одновременно с удивлением как бы со стороны за собой наблюдая. - Зато, опять-таки, соответствует истине... Правда очень часто кажется отвратительной, особенно тому, кто ленив и потому сентиментален. Или туп и потому жалок... Хотя... Лично я не вижу в таком положении вещей никакой жестокости. Даже несправедливости не вижу... Наоборот... Шанс-то ведь есть у каждого. Абсолютно... А то, что только лишь единицы из сотен тысяч или даже миллионов решают им воспользоваться... Это их право. Священное и неприкосновенное право каждого выбирать самого себя. Подавляющее большинство человеческих существ предпочитает прозябать в иллюзиях, посвящая всю свою жизнь тому, чтобы следовать прихоти, похоти, страсти, в общем, всячески лелеять свои слабые места и ублажать чувство собственной значительности. Ведь отнюдь не является секретом или Бог знает каким откровением тот факт, что, чем меньше человек в действительности собой представляет, тем больше из себя корчит. И это - тоже его неотъемлемое священное право быть таким, каким он хочет быть... Просто потом в один прекрасный момент приходит смерть и ставит все на свои места. - Но после смерти остается то, что в следующем воплощении... - Ну и что? - не дал он мне договорить. - После смерти от человека действительно остается то, что в следующем воплощении сформирует вокруг себя - или внутри себя, это зависит от того, с какой стороны посмотреть - другого человека... Но сам-то умерший в подавляющем большинстве случаев так об этом никогда и не узнает... Как личность, как самоосознающий индивид, для которого смерть необратимо разрушительна. Вся трагичность смерти - в том, что она нарушает непрерывность самоосознания. Она напрочь уничтожает самоосознание личности, равно как и все, что эту личность составляет. Для обычного человеческого существа смерть окончательна, ее необратимость обжалованию не подлежит. И потому именно смерть может оказаться самым могучим стимулом к постояной настойчивой тренировке, а также к тому, чтобы не заниматься в жизни ерундой - тем, без чего можно обойтись. Ведь никто не знает, где и когда он сделает свой последний шаг. Можно догадываться, строить планы, интуитивно что-то чувствовать и... в один прекрасный день обойти автобус не с той стороны... Или якобы случайно невовремя оказаться не под тем балконом... Сэкономить время и энергию для того, чтобы успеть стать непрерывным самоосознанием до того, как произойдет непоправимое - вот единственная игра, которая здесь стоит свеч. Хотя, конечно, и это - всего лишь игра... Но - хотя бы так... Потому что в противном случае человек умирает, и, когда после смерти его физического тела последовательно отмирают и необратимо рассеиваются в бесконечности Вселенной тонкие составляющие его энергетической структуры, он на доли мгновения воспринимает себя на все более и более тонких планах и с ужасом осознает, что необратимо разрушается то, что он мог бы сохранить и ради сохранения и развития чего, собственно, и была прожита им эта жизнь. Молнией в оставшихся в его распоряжении частях сознания проносится понимание: он в очередной раз прохлопал ушами свой шанс, и он, может быть, жалеет об этом, и чувствует, что хотел бы все изменить, но - увы... Поздно. Ставки сделаны, игра сыграна. Мастер Чу замолчал. - Каждый, кем бы он ни был, однажды в своей жизни сталкивается с тем, что для него может стать началом... - продолжил он после паузы. - Нужно просто не отвернуться, не пройти мимо, делая вид, что ничего не замечаешь... В силу бесконечной милости Единого все мы имеем равные шансы... - Это я от тебя уже слышал, но от тебя же слышал я также и то, что люди - разные... Разве шансы двухвихревых и четырехвихревых существ - одинаковы? Ведь ты говорил, что творческий потенциал четырехвихревого человека неизмеримо выше творческого потенциала человека, составленного двумя вихрями... - Но это не относится к потенциалу, скажем так, "относительного" развития. У четырехвихревых больше силы, но и спрос с них - выше. Каждое четырехвихревое человеческое существо несет ответственность не только за свое собственное развитие, но и за множество двухвихревых существ, присутствующих в его жизни. А с двухвихревого человека взятки гладки... Так что в итоге шансы у них одинаковы... Уверяю тебя, в Мире учитывается абсолютно все. "Кто везет - на того и грузят." - И шансы пролететь мимо кассы тоже у всех, получается, равны... - Безусловно. Абсолютная безжалостность - такое же неотъемлемое свойство Мира, как и Его бесконечная милость. И в отборе наиболее эффективно действующих точек концентрации упорядоченного самоосознания Он не идет ни на какие компромиссы. "Наша Вселенная - Вселенная хищников..." Твой любимый Кастанеда... - Почему это - любимый? - А что? Книги-то хорошие... Ладно, не важно... Я тысячу раз говорил тебе, что реальность, в которой мы живем - это реальность перманентной войны. И никто не может отсидеться в тылу, потому что такой вещи, как тыл, в этой войне нет. В ней каждый - сам за себя. Здесь ни к кому нельзя повернуться спиной. Я вижу - тебе не нравится все то, что я сейчас говорю. И это - нормальная реакция нормального человека... Нам так хотелось бы, чтобы дело обстояло иначе, чтобы хотя бы иногда можно было чуточку расслабиться, и потому мы придумываем красивые сказки. Но сказки так и остаются сказками. И, заметь, в любой сказке, каким бы красивым ни был ее хэппи-энд, речь идет о войне... Война - везде. Чем выше уровень функционирования, чем тоньше и многомернее план бытия, тем меньше осознанно действующих там существ, и тем жестче условия их конкуренции. - Допустим, я принял твою точку зрения. А как же наши близкие, те, кого мы любим, и кто любит нас? К ним тоже нельзя поворачиваться спиной? - Ни в коем случае, хотя именно те, кого мы любим, и те, кто k~ahr нас - это самое главное, что есть в нашей жизни. Без них мы никогда не доберемся до самого верха... - Да, но существует расхожее мнение, что любовь, семья, дети, привязанность к близким людям препятствуют достижению свободы, мешая эффективно продвигаться по пути духовного совершенствования. - Безусловно, препятствуют и мешают - если отсутствуют в нашей жизни. Помнишь, мы как-то говорили с тобой о "большом" и "малом" отшельничестве? - Что-то было... - Малое отшельничество - это когда человек отказывается от мирской жизни ради духовного пути, уходя туда, где нет соблазнов и отвлекающих факторов. И этим он ограничивает себя, лишая возможностей постигать самые важные аспекты мира. Он может развить чудовищную силу, сформировать мощнейшую энергетическую структуру, обрести потрясающую степень контроля, однако некоторые самые существенные моменты останутся для него абстракциями, и потому он никогда не сумеет их осознать. - А большое? - Большое отшельничество - это полноценный духовный путь при полноценной жизни в миру, в которой присутствует все, что есть в жизни всех нормальных обычных людей, в том числе - самое главное: обычная человеческая любовь. Только в этом случае духовное развитие человека может быть по-настоящему полным, гармоничным и ничем не ограниченным. - А как же секс? - спросил я. - В семейной жизни без него не обойтись. А ты, насколько я помню, говорил, что секс - это неконтролируемое разбазаривание наличной энергии... - Извини, этого я не говорил... - возразил он. - Но я же помню!.. Меня из-за этого уже третий год неразрешимая проблема достает: трахаться, не трахаться?.. Так, чтоб не трахаться совсем, не получается - жена расстраивается и по улицам спокойно ходить невозможно: как симпатичная, так глаза сами собой за нее цепляются. А трахнешься - тут же в мозгах начинается: "Идиот, зачем я это сделал?.. Такой дивный был энергетический пакет, а теперь только пшик от него и остался..."