Николай Друзьяк - Как продлить быстротечную жизнь

Действие эндорфинов продолжается еще в течение получаса или даже часа после окончания бега, но не они оздоравливают организм, их роль совсем иная. Уже достоверно установлено, что производство эндорфинов происходит при стрессах, что отражается повышением их уровня как в структурах мозга, так и в периферической крови. Они как бы смягчают действие стресса на организм. И здесь самое время еще раз задуматься о пользе бега. Если организм воспринимает бег как стрессовое состояние, вырабатывая специально по этому случаю эндорфины, то почему же мы силою своей воли постоянно вводим свой организм в такое состояние? Ответ на этот вопрос известен уже давно – потому, что такое состояние (бег) избавляет нас от еще более худшего состояния – от болезненного состояния. Но такой ответ нас мог устраивать только тогда, когда нам неизвестна была причина лечебного воздействия бега. Теперь же, когда мы знаем, что при беге лечит нас только подкисление крови и что с помощью бега мы всего лишь нарабатываем молочную кислоту, стоит ли тратить столько времени и сил для добывания нескольких грамм молочной кислоты? Сегодня подкисление крови с помощью бега я бы сравнил с добыванием огня с помощью кремниевого камня. Это очень трудоемкий способ добывания огня, значительно проще зажечь спичку. Точно так же проще подкисливать кровь с помощью любой органической кислоты, а не с помощью бега.

Об эйфории, создаваемой бегом, говорится и в статье Евгения Мильнера «Личная жизнь бывшего марафонца» (Физкультура и спорт. 1992. № 3), который много лет отдал спортивному и оздоровительному бегу и написал на эту тему несколько книг (самая известная из них – «Выбираю бег!»).

«Легкий, раскованный, бездумный бег без всяких целевых установок на результат способен принести бегуну безмерную радость, ощущение свободного парящего полета, своеобразную беговую эйфорию, вызванную выделением в кровь особых гормонов, обладающих действием, подобным наркотикам. Человек, который хоть однажды испытал такое чувство, уже никогда добровольно не бросит бег. Именно беговая эйфория, а не соображения здоровья, является основной мотивацией, главной движущей силой, сбрасывающей бегуна с теплой постели ранним январским утром в снег, мороз и метель или даже поздней осенью в проливной дождь. Привыкание организма, адаптация к наркотическим дозам, выделяющимся в кровь во время длительного неторопливого бега, заставляют бегуна постепенно увеличивать дистанцию вплоть до марафонской. Эйфория появляется только у хорошо подготовленных бегунов где-то со второй половины дистанции, что нередко сопровождается смехом, веселыми восклицаниями, особенно во время группового бега. Настоящий праздник, да и только! Без вина и водки, и тяжелой головной боли с похмелья. И без всяких материальных затрат! Дешево и сердито!»

Последние две фразы не бесспорны, так как для достижения эйфории приходится затрачивать немало физических усилий, ведь и сам автор этой цитаты говорит, что «эйфория появляется где-то со второй половины дистанции» . При этом преждевременно изнашивается организм, да и времени на это удовольствие уходит немало.

Кстати, Купер, речь о котором шла чуть выше, считает, что для поддержания здоровья вполне достаточно бегать не более 15–20 км в неделю, то есть 3–4 раза в неделю по 5 км. А Мильнер расценивает такие нагрузки лишь как пороговые, дающие минимальный оздоровительный эффект и пригодные только для начинающих бегунов. По его мнению, опытным бегунам с многолетним стажем занятий 5-километровая пробежка уже не дает психологического удовлетворения. Им для достижения комфортного состояния, чувства радости и удовольствия требуется бег продолжительностью около часа, что соответствует 8-10 км. Именно после длительного и утомительного бега и начинают вырабатываться эндорфины.

И еще одно замечание я хочу сделать по поводу такого утверждения Мильнера, что человек, испытавший хоть раз чувство эйфории, уже никогда добровольно не бросит бег.

Мильнер не один раз признает в той же статье «Личная жизнь бывшего марафонца», как трудно удерживаются бегуны в клубах любителей бега. Он сам организовал такой клуб под названием «Мы – мужчины», и вот результат (цитирую Мильнера): «И прошло почти десять лет – ни много ни мало, – пока жар-птица была поймана за хвост и система беговых нагрузок для больных, хилых и пожилых была окончательно проверена на себе и отработана. За это время я окреп физически и морально и снова рвался в бой, чтобы доказать универсальную пользу бега. От нашего первого клуба уцелело несколько мужчин в прямом и переносном смысле, которые отлично адаптировались к большим физическим нагрузкам и были моей единственной надеждой и моим беговым „алиби“. Правда, они были помоложе и поздоровее меня, но тоже не без „греха“ – у каждого была своя болячка».